Семен Дежнев — первопроходец

Вот и на этот раз, в разгар зимы, небольшой казачий отряд выступил в поход. В числе казаков отряда находился и Семён Дежнёв. Целью похода было вогульское селение на обском берегу ниже того места, где великая река Обь принимает свой главный приток Иртыш. Местный князец проявил строптивость, отказался выплачивать ясак, прогнал ясачных сборщиков, не имевших надёжной охраны. Командование отрядом было возложено на полусотника Татаринова.

В пути полусотник поведал казакам, что некоторые князцы доставили много хлопот тобольским властям. Недовольные тем, что они лишались прежних доходов от сбора пушнины с соплеменников и возможности безнаказанно притеснять и обирать рядовых членов своего рода, они стали подстрекать своих людей к вооружённым выступлениям против русских. Особую активность проявила кодская «княгиня» Анна, прозванная «лихой атаманшей». Вместе с обдорским князцем Василием она подняла обских и берёзовских остяков, которые осадили Березов, но были рассеяны с помощью ружейного огня. Позже та же самая Анна с князцами Чумеем, Кеулом и Таиром вступили в контакт с иртышскими татарами и некоторыми вогульскими родами. Назревало широкое выступление, но русские сумели предотвратить его и сурово обошлись с «лихой атаманшей» и её главными сообщниками.

Но всё же подобные выступления в Западной Сибири случались редко. В целом местные племена относились к русским доброжелательно и не хотели быть слепым орудием властолюбивых и корыстных князцов. Власть русского воеводы всё же служила хоть и не всегда надёжной, но всё же защитой против злоупотреблений родоплеменной верхушки.

Поход на нижнюю Обь кончился вполне благополучно. Князец Тугай, прослышав о приближении русского отряда, сам вышел ему навстречу. Преподнёс Татаринову подарки — шкурки соболя и чернобурок.

   — Пошто супостатничаешь, Тугай? Ясак не платишь, государевых людей обидел, — сурово выговаривал ему начальник отряда.

   — Моя ни, ни... Твоя, большой начальник, — не понимай меня, — лопотал князец.

   — Эх, ты, твоя, моя! Ясак платить будешь? — резко оборвал его Татаринов.

   — Плати, плати ясак. Давно хотел плати, к тебе ехать.

   — Почему раньше не платил, Тугай?

   — Моя больной был, совсем больной, сто раз больной...

Ясак князец выплатил сполна. Татаринов заставил его отпустить на волю рабов. В рабство попадали должники и военнопленные, захваченные во время межплеменных усобиц. Теперь, благодаря усилиям тобольских властей, усобицы эти сходили на нет. Татаринов пообещал князцу увезти его в Тобольск и засадить в крепость, если Тугай будет продолжать обижать соседей.

В дальнейшем Тугай и другие князцы попритихли. Успешно влиять на своих соплеменников они уже не могли. Рядовые члены рода, племени не хотели ссориться с русскими ради корыстных и честолюбивых замыслом князцев.

Вернувшись с отрядом в Тобольск, Семён Дежнёв узнал, что Корней осуществил одно из своих желаний. Его определили писарем в воеводскую канцелярию. Письменный голова, довольный красивым почерком Кольчугина, намекнул ему, что несколько лет старательной службы писарем могут проложить ему дорогу к более высокой должности подьячего. Дежнёв поздравил товарища.

   — Теперь осталось осуществить второе желание, — мечтательно сказал Корней.

   — Жениться, что ли?

   — Угадал. Непременно жениться на татарочке Амине. Я ей шапку лисьего меха подарил.

   — Благодарила?

— Что-то лопотала по-своему. Должно быть, благодарила.

На досуге Семён стал заниматься бондарным ремеслом. Его кадушки охотно покупали и русские, и татары. Если покупатели были не при деньгах, расплачивались шкурками, копчёной медвежатиной, всякими соленьями. Шкурки, особенно соболиные, имели хождение наряду с монетой. Дежнёв стал свидетелем, как казаки помимо своей службы стремились заниматься различным ремеслом: столярным, кузнечным, гончарным, скорняжным, портновским — и для удовлетворения собственных нужд, и ради дополнительного заработка. Они также охотились на крупного зверя и на дичь, по весне на уток и гусей, ловили рыбу. Семейные старались обзавестись домашним хозяйством, держали скот, кур, гусей, возделывали огороды. Это давало необходимое подспорье семье. Жалованье служилым людям выплачивали нерегулярно. И денежная казна присылалась из Москвы с большим запозданием, и корыстные чиновные люди не спешили с выплатой. Не все были такими прямодушными и более или менее честными, как Юрий Сулешов. За время дальнейшей своей сибирской службы Дежнёв смог убедиться, что алчность и корыстолюбие воевод и чиновных возрастали до фантастических размеров по мере удаления от российской столицы. Поэтому-то и приходилось ради пропитания семьи обзаводиться хозяйством, заниматься подсобным промыслом, шить сапоги или обжигать горшки, мастерить всё, что необходимо в доме. Вот и пригодились поморские навыки умельца. Приходилось быть мастером на все руки.