Семен Дежнев — первопроходец

Конечно, Семён Иванович старался разузнать у знакомых промышленников — как поживает его жена Абакаяда с малым сыном. Узнал радостную весть — жива, здорова жёнка, малый сынок, Любимушка, растёт, научился ходить. Приняла Аба постояльцев, купеческого приказчика с женой, тоже якуткой. Подружились. Услышанное о семье вызвало грустные мысли. Но тут же Дежнёв постарался успокоить себя. Что поделаешь? Казачья служба проходит в вечных походах. Вернётся же он когда-нибудь домой, приголубит жену и сына.

Радостной была встреча с Дмитрием Зыряном. Обнялись как старые друзья, вспомнили совместную службу на Яне. Зырян, спокойный, выдержанный, рассудительный, ничем не походил на взрывного и властного Стадухина и никогда не кичился своим положением начальника отряда. С подчинёнными он держался на равных.

Встреча Дмитрия Зыряна с Михайлом Стадухиным поначалу проходила мирно, дружелюбно. Михайло попросил его рассказать о действиях отряда. Зырян рассказал, что его казаки построили два коча и ходили на Алазею, прихватив с собой в качестве «вожа» (проводника) одного из юкагиров. Алазея впадает в Студёное море несколько восточнее Индигирского устья. Там произошла встреча с неясачными юкагирами, которые до этих пор никогда не видели русских и никому не платили дани. На Алазее же казаки впервые увидали невидимый доселе народ «чухчей», «чукотских мужиков» (чукчей). Старания Дмитрия Зыряна объясачить местное население, призвать его под государеву руку встретило яростное сопротивление алазеев, одного из юкагирских родов. Алазеи окружили казачьи кочи, «учали нас стреляти», как сообщал начальник отряда. Значительная часть казаков пострадала от стрел. Всё же русские смогли отбить нападение, «алазеи от нас убегом ушли, избиты и изранены». Во время столкновения был убит алазейский князец Невгоча. Казаки захватили в плен одного из алазейских предводителей, «доброго мужика» Мамыка.

Отряд Зыряна поднялся по Алазее до того места, где тундра сменяется лесом, и там построили острожек. Через некоторое время к стенам острожка подъехал на оленях главный алазейский шаман Омоганай и принялся поносить русских — зачем-де они пришли на алазейскую землю. Казаки за «невежливость» схватили Омоганая и посадили в аманатскую избу. Это вызвало нападение алазеев, вознамерившихся освободить шамана. Нападавшие ломились в острожек и выпускали стрелы в русских, стоило только кому-нибудь появиться из-за стен. Но что могли сделать лучники против казаков, вооружённых пищалями? Несколькими залпами осаждённые рассеяли нападавших, которые отошли от острожка. Понеся потери, алазеи согласились платить ясак. По поручению Дмитрия Зыряна казаки Чукичев и Алексеев отправились на Лену морем с большой партией пушнины, собранной на Алазее. Летом 1643 года они благополучно достигли Якутска. Фёдор Чукичев рассказал воеводам о походе отряда Зыряна на Алазею, построившем перед тем на Индигирке два коча, о кровопролитных схватках с алазейскими юкагирами и о замирении. Далее он передал рассказ местных алазеев о том, «что-де с Алазей-реки на Ковыму-реку аргишем переезжают на оленях в три дня, а до них-де никто из русских людей у них не бывал и про них они, русских людей, не слыхивали... И сказывают они про себя, что-де их бесчисленно людей много, а в то место про людей показывают у себя на голове волосы, столько-де много, что волосов на голове, и соболей-де у них много, всякого зверья и рыбы в той реке много».

Может быть, в донесении воеводам Зырян, ссылаясь на сведения, полученные от юкагиров, допускал известное преувеличение по части многолюдности Колымского края и изобилия там пушных зверей. Но рассказ Чукичева вызвал большой интерес в Якутске. Слухи о Ковыме-реке завладели помыслами и казаков, оказавшихся в низовьях Индигирки. Они подтверждали те сведения, которые стадухинцы получали от якутов Оймякона.

   — И что ты, Дмитрий, собираешься дальше делать? — испытующе спросил Зыряна Стадухин.

   — Хотелось бы продолжать поход за Алазею, на реку Ковыму, — ответил Зырян.

   — Что ж тебе мешает?

   — Людишек в отряде маловато осталось. Было бы нас поболе, не решились бы алазеи атаковать нас.

   — Вот и я имею намерение идти на Ковыму. Не объединить ли нам силы обоих отрядов и не отправиться ли на поиски сей Ковымы вместе?

   — Как ты мыслишь себе объединение отрядов, Михайло?

   — Как подсказывает здравый смысл, Митрий. Твой малый отряд вливается в состав моего отряда, большего.

   — И ты, конечно, видишь себя начальником объединённого отряда...

   — А как же иначе?

   — Но я назначен начальником отряда воеводским распоряжением. Сие распоряжение никто не отменял.

   — Признаешь ведь сам, что твой отряд нежизнеспособен. Воеводы далеко, и воеводского решения дождёмся не ранее будущей весны. Так что возьмём на себя смелость, Митрий, примем решение.