Семьи.net

— Взбитый крем из кукурузы, вкусный. Сейчас возьмем на всех, да?

Над площадью вдруг взорвался пенный фейерверк. Пухлые цветные облака заполнили небо, а потом начали оседать, разваливаясь на кусочки. И люди ловили их, смеялись, кидали друг в друга…

— Как хорошо у вас… — вырвалось у Ахмеда.

— Ну, хорошо или не хорошо… — Федор вдруг убрал с лица улыбку. — Бывает и хорошо — стараются же люди, чтобы как-то жить. Но ты должен знать, сынок. Это лишь потому, то ты и твои друзья — там, на посту. Вы — на страже. Поэтому еще как-то живем, развлекаемся даже. Вот будет победа, тогда всем будет так. Только вы не подведите, сыночки наши. Приезжайте с победой, а уж мы вас так встретим…

Он вдруг приостановился, заметив что-то сбоку.

— О! — Федор потер ладоши. — А вот это — по-нашему!

В конце ряда стоял лазерный тир. На большом экране проектор рисовал лес, где из-за деревьев каждую секунду выскакивали с визгом какие-то гадкие звери, похожие на лохматых, шипастых лягушек.

Толстые неуклюжие фермеры пытались попасть в них из световых винтовок, громко хохоча, если удавалось сразить цель. Но им было трудно — «лягушки» скакали резво, а непривычные к оружию руки шевелились куда медленнее.

— А ну, давай-ка, сынок… — Федор хитро подмигнул. — Покажи этим пельменям, как стрелять надо. Ты же умеешь?

— Умею. А зачем?

— Да просто так. Пусть поучатся, глядя на тебя. Меньше спеси будет.

Ахмед неуверенно подошел к барьеру, искоса поглядывая на других стрелков. С некоторым недоумением покрутил в руках легонькую пластиковую «винтовку». Встал, расставив ноги и даже не опираясь локтями на стол.

— Стреляй! — Федор возбужденно ударил кулаком о ладонь.

Щелк-щелк-щелк…

Через несколько секунд на экране не было ни одной живой «лягушки».

— О-о, ну, это талант… — развел руками щекастый начальник тира.

— Что «талант», дядь, — с досадой проговорил Ахмед. — Ты сделай побыстрей свое кино, а? Ну, это ж детский сад у тебя.

— Ну… хочешь — сделаю, как скажешь, — начальник тира насмешливо прищурился. — Пятьдесят попаданий за три минуты — получишь приз.

Картинка на экране закрутилась по-новому. Теперь «лягушки» выскакивали резко, словно пузырьки в газировке, и тут же прятались.

Ахмед не спешил и не нервничал.

Щелк-щелк-щелк… Винтовка работала, словно часы-ходики — размеренно и спокойно. «Лягушки» так же размеренно превращались в черную пыль.

— Ну… — начальник тира был полностью обескуражен. — Ну, это… не знаю…

Ахмед вдруг отвел глаза от прицела, заметив краем глаза какое-то тревожное движение рядом с собой.

— Ну, что ты, красавица… да не вырывайся, я ж ласковый…

Какой-то жирный лохматый фермер хватал его мать и пытался прижать к себе.

— Отстань, дурак! — цедила сквозь зубы Марьяна, тщетно пытаясь разжать пальцы наглого борова. — Уйди, не время сейчас! Я не одна!

— Ну, сегодня не одна — завтра одна. Тоже мне проблема, — жирный фермер хихикал, обнажая свои неровные желтые зубы.

Ни секунды не раздумывая, Ахмед с размаху обрушил приклад лазерного ружья в лицо мерзавца.

Пластиковая игрушка рассыпалась, не причинив фермеру никакого вреда, кроме испуга.

— Ах ты, щенок! — фермер сжал кулаки.

Ахмед быстро, как учили, встал в подпружиненную стойку, поставил руки в защиту, а затем бросился вперед.

Фермер закрылся было своими пухлыми ладошками, но против быстрого тренированного солдата он был ничто. И поэтому через секунду он уже лежал на мостовой, скорчившись и поджав ноги.

— Марьяна, уводи его! — закричал Федор.

— Мам, он тебя трогал! — пытался объяснить Ахмед, пока Марьяна тащила его от тира — туда, где толпа разделяла разгоряченного бойца от уже поверженного мерзавца. — Он тебе больно делал!

Федор подал руку побитому фермеру.

— Вставай, браток… давай-давай, не кочевряжься.

— Что это за гаденыш был?!

— Ты давай потише, ладно. Ну, прости. Это сынок наш. Не бесись…

— Какой, к чертям, сынок? Ты пьяный, что ли?

— Говорю же тебе! Мы с военной базы, с реабилитации. Сынок наш.

— Сынок… Я вот сейчас полицию позову.

— Да ни к чему это, браток. Полиция ничего не скажет. Ты не злись. Говорю же — сынок. С военной базы. Ну?

— Что «ну»?

— Ну, с реабилитации мы. Он же солдатик, с войны только что. В боях был. Вон, орден у него, видал?

— Солдат?

Толстый фермер тут же успокоился.

— Ну, ясно теперь. Ну, раз такое дело… — он поднял глаза на Федора и погрозил пальцем. — Но кружку пива за отбитый нос ты мне должен!

— Да хоть три, родной! Только не шуми, ладно?

…Марьяна крепко держала Ахмеда за руку. Он уже никуда не рвался, но чувствовалось, как напряжено и неспокойно все его тело.

— Сынок, ты не волнуйся. Ну, бывают люди — дурные, пьяные…

— Гад он! Гад!

Появился Федор.

— И что, готовы дальше? — воскликнул он с нарочитой бодростью. — Пошли на карусели. Летающие лодки на магнитной подушке видели?

— Подождите! — донеслось откуда-то из толпы.

Прибежал тот самый щекастый начальник тира. Руки его держали огромного плюшевого кота.

— Конечно, норматив не совсем выполнен… — проговорил он, задыхаясь. — Не до конца. Но такому стрелку мне приза не жаль! Держи, парень!