СемьЯ

– Юра! Юр, где ты?.. – все кричал и кричал Костик. Его голос до краев был наполнен болью – может, Костя ранен, не в силах остановить кровь или справиться с собой, надо же помочь ему, но почему тогда Юра так крепко сжимает ее лицо?.. Неужели он не слышит, что это и правда Костя?

– Ни звука, – зашипел Юра, и всё вокруг будто застыло. Будто он просто поставил время на паузу.

Мир замедлился. Юра прижимал к себе Сашу, все еще закрывая ладонью ее рот, Мила с Егором молчали, бессильно глядя в конец коридора. Тусклая лампочка мигала под потолком. Где-то позади них скрипнула дверь, словно раненый Костя заглядывал в каждую комнату, пытаясь их найти.

– Это не Костя, – голос Юры был едва различим.

Саша выпуталась из его захвата, показывая, что она больше не будет кричать. Валюшка дрожала, крепко вцепившись белыми пальчиками в Милину штанину.

– Почему не Костя?.. Это ведь его голос, – одними губами произнесла Саша.

– Поверь мне, – по лицу Юры волной прошла болезненная судорога. – Это не Костя. Тихо. Только тихо, и нас никто… Пойдем…

– Подожди, – все согласно двинулись вперед, стоило только Юре заикнуться об этом, но Саша не собиралась сдаваться просто так. – Ты уверен? Что, если там настоящий Костя? А если он умрет, пока мы убегаем?..

– Это не его голос. Не его. Слышишь меня?

– Слышу.

– Тогда идем. Ему не нужна помощь, потому что это не человек.

– А кто?..

Вместо ответа Юра пошел вперед, по пути подхватив на руки Валюшку. Девочка послушно обвила его шею ручонками и спрятала лицо на плече.

– Кто это? – Саша догнала Юру и пошла рядом с ним. Ее звенящий шепот почудился шипением. – Кто, Юр?..

Он молчал. За ними по пятам тяжело вышагивала Мила, переваливаясь с ноги на ногу, и ее под руку поддерживал Егор.

– Это же химера, да? Она ведь может говорить чужими голосами?.. – задала Саша вопрос, который стал почти осязаемым.

– Не знаю. Может, она и выглядит как мы.

– Мы видели Женю, она спустилась в какой-то затопленный коридор… Но мы ее не нашли. Это тоже была?..

– Тоже. Хорошо, что вы ее не догнали.

Саше мигом расхотелось спрашиваться еще хоть что-нибудь.

От мыслей о Косте тянуло в груди. Он никогда не боялся брать на себя заботу обо всех бродягах, что только прибивались к свету их керосинки. Он принимал решения, он тащил друзей за собой, он не сдавался и не плакал. За Костей хотелось идти.

Где он теперь?..

Когда далекий зовущий голос оборвался, Юра какое-то время шел в молчании. Мила, всхрапывающая за их спинами, словно подстреленная лошадь, все чаще и чаще отставала – почти незаметно, и Егор тянул ее дальше, но она отталкивала его руки и мотала головой, вымученно улыбаясь.

Они шли.

– Костя никогда бы не стал здесь орать, – сказал Юра, когда тишина привычно обступила их силуэты. – Он знает, что ходит по этим коридорам. И этот голос… Но, кажется, мы оторвались. Все в порядке.

– Надеюсь, так и было… – сказала Мила.

Саша не стала спорить. Ей не хотелось даже думать, что если это и вправду был Костя, то они просто оставили его в бесконечных сырых тоннелях.

Коридоры петляли, змеились и расходились в стороны. Каждый шаг давался через силу.

– Куда мы идем? – спросила Саша. – Ты знаешь дорогу?..

– Нет, – поморщился Юра. – Мы просто уходим подальше, в безопасность. И заодно ищем друзей.

И, как бы Саша не хотела на это надеяться, веры в ней осталось совсем чуть-чуть.

Всего пару капель.

Глава 6

– Теперь точно не успею попрощаться, и папа уедет… – шепчет Саша и умолкает, ощутив, как ее слова громадным облаком повисают в воздухе.

Юра искоса глядит на нее, крепко сжав губы. Она понимает: его друзья неизвестно где, Костя и Женя все еще в глубине коридоров, наедине с химерой. Карта, теплые вещи и еда – почти ничего не осталось. Только полупустой и дважды промоченный рюкзак Егора, да Мила захватила с собой вещи, и почти все – Валины. Все припасы бросили там, в комнате, пока собирались в дикой спешке.

А Саша опять жалуется из-за папы.

Щеки колет стыдом.

Бродяги идут по тоннелю, проложенному на невероятной глубине под землей, и кажется, что того мира, реального, и вовсе больше нет. Только закопченные стены, ржавеющие скобы и обескровленные жилистые провода… Коридор кончается быстро, Саша даже не успевает устать от беспрестанного мелькания одинаковых дверей перед глазами, как очередное жерло выныривает прямо перед ними.

Юра спрыгивает с небольшого выступа, оглядывается по сторонам. Прислушивается.

Тоннели, казалось, оживают: отовсюду доносится приглушенное дыхание. Шорохи, скрипы, металлический лязг… Едва различимые шаги, ни на миг не позволяющие забыть, куда бродяги попали.

Не позволяющие забыть об опасности, свернувшейся клубком в каждом углу.

– Давайте, – в конце концов зовет Юра. Ему передают притихшую Валю, а Мила, с трудом доковылявшая до них, ласково гладит бледную девичью ладошку.

– И куда нам теперь идти, чтобы выбраться отсюда? – спрашивает Саша, спрыгнув с выступа. Оставлять мертвенный коридор, в котором все было забито глухой тишиной, не хочется. Шепоток, кажется, умоляет ее шагнуть вперед.

От этого становится не по себе.

Юра молчит.