Семья

Апий перевел слова императора Ромеской империи Реджинольдуса Скаки. Молодой Лизиец сильно обрадовался. Скаки достал свои два топора, и положил их на триклиний, после чего взял один из тренировочных мечей. Покрутил его в своей руке привыкая, к новому для себя оружию. Гладиатор внимательно наблюдал за своим соперником, и выжидал атаки. Скаки покрутил мельницу, окончательно привыкнув к весу деревянного меча после чего, направил острие меча, на гладиатора. Гладиатор в ответ встал в боевую стойку, и ждал команду для начала поединка, как этого требовали правила гладиаторского боя. Первым рубящий удар нанес Скаки. Гладиатор, не ожидая такой наглости отскочил на пару шагов назад. Скаки смеялся, он был пьян, и его кровь требовала поединка, поэтому он стал размахивать деревянным мечом из стороны в сторону, эмитирую мельницу. Гладиатор принялся, отражать удар за ударом, после пятого отраженного удара, он нанес свой удар. Кулаком, которым он держал рукоять меча. Его противник отклонился назад, поскольку из разбитого носа хлынула кровь. Тогда гладиатор нанес удар в обратную сторону колена, удар был слабым, но противника он выел из боя на мгновение, что позволило гладиатору взять вверх. Но не тут – то было, Лизиец быстро вскочил на ноги, и снова пошел в натиск, крутя мельницу размашистыми ударами. Это позволило оттеснить, и прижать гладиатора к стене. Скаки нанес пару ударов по корпусу гладиатора, после чего гладиатор встал на колено, и поднял два пальца вверх.

Лизийский воин засмеялся в голос. После подошел к триклинию, где он, и сидел, взял два кубка, возвращаясь к гладиатору.

– Du hast fought well my Freund. I'll be freu mich, to share this drink mit Ihnen zu teilen. – Улыбаясь, и очень приветливо проговорил Скаки, протягивая один из кубка с вином гладиатору.

– Он говорит, что гладиатор хорошо сражался и, он будет рад разделить с ним выпивку. – Перевел слова Скаки Апий Колаций.

Глаза гладиатора округлились, когда он услышал то чего хочет Лезиец, поскольку награда, полагается лишь победителю, а он требовал пощады для себя. Своим недоумевающим взглядом он посмотрел на своего ланисту, и тот еле заметно кивнул. И только после этого гладиатор взял кубок, и осушил кубок с вином. Молодой Лезиец смеялся, и восхищался умением пить которое показал Ромейский гладиатор.

– Император позвольте мы покинем ваш дворец? – Спросил ланиста своего императора.

Как только император собирался ответить ланисте, он заметил, как, Авитус покидает внутренний двор императорского дворца.

– Да. Да и нашим гостям пора бы уже отдохнуть. – Реджинольдус, посмотрел на конунга, и добавил. – Рабыни отведут вас в ваши комнаты.

Конунг Лизийских островов зевнул, прикрыв свой рот рукой, и кивнул в знак согласия с императором.

* * *

Войдя в свои покои, Реджинольдус стянул с себя тунику, и присел на кровать, его взгляд был задумчивый. Думал он лишь о том, что Селестина дочь его рано или поздно должна понять, что отец отдает ее в жены не из-за желания избавиться от дочери, а из-за того, что он хочет примирить Лезийский, и Ромейский народы. Он зевнул, и в покои вошла Ливия его жена.

– Ты и правда хочешь отдать нашу дочь за данного варвара? – Разъярённо почти прокричала Ливия.

– Это не твое дело! – Спокойно произнес Реджинольдус, не смотря на жену и не обращая внимания на ее крики.

– Не мое дело! Сначала ты отдаешь нашего сына на воспитание к какому – то полоумному который всегда твердит, что бык отринул его смерть, и вернул к жизни, и наш ребенок вообще пропал из дома. А потом ты решаешься отдать дочь, как какой – то трофей немытому варвару. – Не сдерживая эмоций, выпалила на нервах Ливия.

Сказав про сына, Ливия задела Реджинольдуса за живое. Император Ромейской империи, повернул свое лице к жене. Лицо было суровым.

– Как ты смеешь женщина лезть в политику. Когда нечего в политике не смыслишь. – Грозно проговорил Реджинольдус.

– Я хочу сохранить своих детей! – Со слезами на глазах произнесла Ливия.

– Авитус был отдан мной на обучение, и не я виноват, что этот оживший по милости быка как говорят, промыл ему мозги. А Селестина, своим замужеством принесет покой на граничащие территории с Лизийскими островами. – Реджинольдус не смягчал своего тона, а наоборот его серьезность накалялась. – Знала бы ты, сколько донесений я получаю, от префектов и властителей земель, которые граничат с островами. И то как местные жители, не довольны что империя не защищает их земли. Ты это понимаешь? – Реджинольду закончил свою фразу криком на свою жену.

Император смотрел жестким взглядом на жену. Ливия тихонько рыдала. Своей правой рукой, он взял жену за подбородок, и поднял ее лицо вверх, так чтобы жена смотрела на своего мужа.

– Селестина выйдет замуж за конунга островитян, и ты этому не помешаешь.

Ливия все продолжала плакать, осознавая свою беспомощность. В конце концов, ей оставалось повиноваться своему мужу, и не воспринимать все так близко, как она часто принимала к своему сердцу.

– Наша дочка будет счастлива с данным человеком? – Прерывистым от плача голосом проговорила Ливия.