Семья для чемпиона

Я закатываю глаза:

– Все еще поверить не могу, что мы действительно это сделаем…

Питомник «Мокрый нос» находится на окраине города, и добираемся мы туда добрые полтора часа. Что в масштабах мегаполиса не так уж и долго, но в масштабах нетерпения подростка – целая вечность. Всю дорогу Димка поглядывает на время и потирает ладони. Ерзает на заднем сиденье и каждые пять километров спрашивает у Яра: нам еще долго? А через сколько приедем? Много еще осталось? Смешной такой. Как будто ему снова пять, ей‐богу!

Мы с мужем улыбаемся, поглядывая на него. Сын взбудоражен и взволнован. Глаза блестят, щеки горят. Не каждый день исполняется твоя мечта. Даже представить сложно, что сейчас творится в его сердечке.

Собака.

У нас будет собака.

Да не маленькая трясущаяся чихуахуа, а лабрадор! Бо-же.

Не сказать чтобы я была резко негативно настроена по отношению к четвероногим, но и заводить животинку в ближайшем будущем точно не планировала. Это большая ответственность. Но… все решили за меня. Димка так клялся, что всю ответственность за питомца возьмет на себя, а Яр убеждал, что сын расстроится, если мы включим заднюю, что я сдалась. Да и сложно было бы не сдаться, когда тебе так мощно присели на уши со своими железобетонными доводами.

Питомник представляет собой добротный частный двухэтажный дом. С большой благоустроенной прилегающей территорией и персональными снарядами для дрессировки собак. Это легким восхищением откликается в душе. Сразу приходит понимание, что заводчики здесь живут ответственные и за дело свое ратуют.

В дверях нас встречает дородная женщина с добродушным взглядом. Судя по тому, что Димка с Яром мне рассказывали, они уже приезжали сюда месяц назад. Так сказать, познакомиться с породой и узнать о лабрадорах чуточку больше, чем пишут в сети. Тогда щенки еще были не готовы к переезду. А сейчас четвероногие привиты, обучены базовым командам и жаждут обрести новый дом. А их тихий галдеж слышно даже в прихожей.

– Ярослав, Дмитрий, – улыбается заводчица и переводит взгляд на меня, – Анна, – протягивает руку, – а вы, наверное, та самая жена, которую молодые люди собирались подготовить к приезду лабрика?

– Очень на то надеюсь, что та самая, – улыбаюсь в ответ. – Аврелия, – пожимаю протянутую руку. – Приятно познакомиться, Анна. Честно, до сих пор в шоке, что мои мужчины подобное провернули у меня за спиной.

– Поверьте, Аврелия, лучше и добрее породы, чем лабрадоры, вам не найти. Максимально контактные собачки. А какие преданные! Любить вас будут до безумия.

– Можно пройти? – нетерпеливо топчется на месте Димка.

– Разумеется, проходите! Прямо по коридору. Не торопитесь, приглядывайтесь, выбирайте.

– Как их вообще выбирают? – интересуется муж, следуя за мной.

– По сердцу. Интуитивно. Ваш ребенок сам к вам потянется.

Мы с Яром переглядываемся, улыбаясь.

Заводчица провожает нас к вольеру со щенками. А если быть точнее – в собственную щенячью комнату, выход из которой огорожен небольшим заборчиком, чтобы хвостатые не перепрыгнули. Димка весь в нетерпении топает за Анной. Мы с Яром, держась за руки, за ними по пятам. Оказавшись на месте, я заглядываю в комнату, и мой внутренний мимиметр зашкаливает и взрывается от умиления. На губы сама собой наплывает улыбка. Я охаю:

– Какие они все чудесные!

И хоть четырехмесячные лабрадоры – это уже далеко не щенки в плане габаритов, но повадки абсолютно детские! Семь милейших хвостатых копошатся в вольере, тихонько «переругиваясь». Играются друг с другом. Кусаются. За уши дергают. Лбами бодаются. А заметив нас, несутся навстречу, топая, как стадо маленьких слоников. И все такие очаровательные. Все такие славненькие. Светленькие. Палевые, кажется, так называла этот окрас Анна. С очаровательными мордашками и черными глазами-бусинками. Шесть собачьих детенышей наперебой гавкают и лезут к присевшему на корточки Димке. Он их за морды треплет. Гладит, трогает, хохочет, довольный.

Мои глаза разбегаются. Сердечко заходится от восторга, тарахтит в груди, как трактор. Не знаю, как его усмирить. Еще пять минут назад скептически настроенное, оно сейчас готово забрать всех! Я присаживаюсь с сыном рядом, и руки сами тянутся потискать мелких. Шерсть грубая, а ушки, как норка, мягкие. Они ладони мои лижут. Носиками мокрыми тычутся. Ластятся, как кошки. По головам друг друга лезут, только бы к человеку поближе.

– Ну и как мы выберем одного? – слышу за спиной смешок Яра, который, очевидно, понял, что мы с ребенком окончательно поплыли.

Димка задумчиво сканирует взглядом шумную толпу щенков. На губах ребенка улыбка, а в глазах счастье, хмельное, безграничное. Рассматривает каждую мордашку и выдает:

– Вот этого! – кивает на того самого одного, что скромненько сидит в сторонке от шумной кучки братьев и сестер и смотрит на нас преданным, щенячьим взглядом. – Он точно наш! – Будто почувствовав, что говорят про него, щенок переступает лапками и подходит ближе. – Можно взять на руки? – спрашивает сын у Анны.

– Конечно. Это Ральф. Он у нас самый спокойный и добрый мальчишка.