Семья для мажора

— Ну, а как же, — сетует он.

Медленно бредем через парк, и вид его расслабленного умиротворенного лица запечатывает мне рот.

Я должна все ему рассказать, но прямо сейчас, единственный человек, с которым я бы хотела обсуждать свои дела — это Дубцов. Только ему я хочу доверить свои рассуждения, только его мнение хочу услышать в ответ, и больше ничьи.

Если это то, чего он хотел, то пусть забирает.

Добравшись до своей улицы, заходим в магазин, чтобы купить продуктов. Раскладывая их в холодильнике, хмуро спрашиваю деда:

— Ты вообще вчера ел?

— Перехватил кое-что, — отвечает неопределенно.

— Кое-что, это что? — требую строго.

В холодильнике шаром покати, потому что я не успела ничего приготовить. Со своей работой я вообще мало что успеваю, а теперь наша жизнь вдвойне изменится.

Я даже не уверена в том, где буду жить в следующем месяце. Очевидно, там же, где и Дубцов, потому что уверена — раздельное проживание в его планы не входит. Я не хочу раздельного. На самом деле я уже сгораю от желания его увидеть. Реальность происходящего трепетом захватывает живот, отдаваясь участившимся стуком сердца.

— Яиц отварил, не переживай, — уходит дед в ванную.

Телефон, с которым не расстаюсь ни на секунду, пищит.

“Буду через сорок минут”, — читаю сообщение от Кира.

Глава 31

Кирилл

“Ты был в травмпункте?”, — читаю ответ на свое сообщение.

Назойливая пульсация в правой руке до невозможности бесит, потому что мои физические возможности вдруг резко сократились. Бандажный фиксатор обездвижил руку от середины пальцев до середины предплечья. Повреждение связок и растяжение. Больно и неудобно. Так, что теперь с помощью этой руки я даже помочиться не могу, не то что комфортно вести машину или, твою мать, заняться сексом с Калининой без ее добровольного содействия.

С содействием у нее полный порядок. Она, как и всегда, отлично ведется на любую мою провокацию. Так идеально, что у меня стоит даже на звуки ее голоса. Впрочем, как обычно. Это мое личное заболевание. Настолько обширное, что я нихрена с собой поделать не в состоянии.

Блять.

Я люблю ее. Это местами примитивно. Но я не собираюсь орать об этом на каждом углу.

Не в этот раз.

В прошлый раз о том, что я ее люблю, кажется, знали все, кроме нее самой. Моя мать, моя бывшая девушка, ее дед, мои друзья. Все, блять. Кроме той, которой я давал это понять, как только мог.

Если она захочет узнать, люблю ли я ее, придется спросить у меня об этом.

“Был”, — печатаю в ответ.

“Какой диагноз?” — пишет она.

“Тебе все придется сделать самой”, — обрисовываю ситуацию на понятном нам обоим языке.

“Сегодня?”, — уточняет.

“Сегодня я верну тебя домой”, — пишу, поднимая глаза от телефона.

— Это чума-а-а-а… — эмоции Стаса зашкаливают. — Крута-а-я тема…

Мой брат с восторгом изучать стокилограммовый музыкальный автомат, пристроенный к стене. Меняет подсветку, а включенный на максимум звук долбит так, что слегка подрагивают стекла.

“Ясно”, — читаю на экране, усаживаюсь на замотанный в полиэтилен барный стул и упираюсь одной ногой в пол, чтобы сидушка не вращалась.

За этим ответом чувствую разочарование.

Я сам полон гребаного разочарования, потому что вложил в музыкальный автомат сумму, превышающую первоначальный план, и теперь все остальные статьи своих расходов придется сильно свернуть, в том числе ночевки в гостинице. Вести беременную Калинину в какую-то помойку у меня желания нет, а хороший номер стоит денег.

Я изначально допускал, что покупка автомата может превысить лимит, потому что это главная статья расходов во всем этом проекте. Единственное, чего я не допускал — того, что у меня в скором времени появится беременная жена, а значит нам понадобится жилье. Я планировал найти приличную квартиру для аренды, но на приличную нам теперь не хватит.

Сунув телефон в карман, спрашиваю Баркова:

— Подкинешь Стаса до дома?

Мой брат смирился с тем, что его тачка теперь на восемьдесят процентов моя и с тем, что сейчас она мне нужнее.

Морщась от громкого звука, Барков посмеивается и глотает воду из пластиковой бутылки.

— Ага! — пытается перекричать музыку.

Бессистемно меняя треки, Стас орет:

— Когда открытие? Уже хочу тусануть!

Призадумавшись, осматриваю помещение.

Ремонт в туалете закончится через неделю. Входную дверь сменят через пару дней. Дизайнер ждет поставку мебели и других прибамбасов для интерьера, в остальном здесь ничего, кроме обоев не менялось. Их сорвали, а стены тупо выкрасят под серый кирпич. Документами и лицензиями занимается Барков. У его отца много связей, так что прикинув, отвечаю на вопрос Стаса:

— В апреле!

— Это будет бомба, — улюлюкает он. — Отвечаю! Братву подтяну! Тёлочек!

— Ого, привет!

Повернув голову, вижу возникшую в дверях Таню.

Мы трое немного тормозим, потому что она одета в ярко-красную короткую шубу, сапоги до середины бедра и черную юбку, больше похожую на узкую тканевую полоску.

Очень эффектно, и на ней выглядит потрясающе.