Семья для нефтяного магната

Ожидаю толчок в направлении к уазику, но его не следует. Ухмыляюсь. Хороший знак.

В машину залезаю сам и устраиваюсь на лавке. С руками за спиной сидеть зверски неудобно, но это намеренный нагиб. Ничего, я потреплю. Аккуратно двигаю затекающими пальцами. Ехать до здания суда минут десять.

Зависаем в пробках и дорога получается длиннее. В поиске удобного положения ложусь спиной на стенку автомобиля. Пальто съезжает с плеч и падает. Черт, ладно. Зато сидеть теперь легче.

Возле здания суда замечаю машины своей охраны и ещё несколько машин сотрудников. Это приятно, когда за тебя беспокоятся. Как ни крути.

Меня выводят из уазика под охраной ОМОНа. Почему-то кажется, что эта мера безопасности организована не от меня, а для меня.

Служебный вход, лестница, коридор… Меня заводят в клетку зала суда.

Я поднимаю глаза и первой вижу Назиму. Она сидит рядом с Вадимом, Валерием и адвокатом. Сзади них сидят Анна Ивановна с сыном, Сапронов с женой и дочерью, братья Назимы, Баринов с женой, какая-то молодая девушка в платке и ещё несколько серьезных людей, которых увидеть на свой стороне я не ожидал.

На противоположной стороне межуются совершенно невнятные личности, которые постоянно дёргают своих адвокатов. Филатова в группе поддержки нет, зато есть Михаил с личным адвокатом и парой охранников. Боится…

— Прошу всех встать, — произносит секретарь.

Мои руки наконец-то освобождают. Присаживаюсь на лавку и отыскиваю взглядом глаза жены. Она осторожно рисует пальчиком мне в воздухе сердце. Женщины… такие женщины.

Дальше — все, как по учебнику. Обвинения, свидетели, мой адвокат протестует, суд принимает, разрешает вызывать своих. От дифирамб моей личине даже начинаю себя неловко чувствовать. Больше всех удивляет жена. Тем, что прикладывает к делу не только свидетельство о браке, но и справку о беременности. Этим самым заявляя о ней во всеуслышание.

— Ваша честь, как вы считаете, — говорит она с достоинством королевы. Только голос подрагивает. — Стала бы я рожать детей мужчине, который отобрал у меня компанию родителей?

По залу ропот. Вопрос резонный. Смотрю на ее братьев. Хмурятся, лица тяжёлые. Но что теперь поделать.

Адвокат демонстрирует занятное видео, где мой зам в каком-то бассейне договаривается с Филатовым о спонсорской помощи в захвате компании. Обвинение просит экспертизу подлинности записи. Судья отказывает.

Прокурор ещё как-то пытается вытащить и прогнуть позицию обвинения, а следователь даже не участвует. Но его я все равно задавлю первым из принципа «дашь на дашь».

Последней показания даёт та самая незнакомая мне молодая девушка в платке. Она оказывается последней женой старшего Адашева. Отца мужа Назимы. Не выбирая выражений, за что ее несколько раз одёргивают, а потом перестают, девчонка рассказывает о том, в каких жестоких условиях жили женщины Адашевых. Подтверждает, что Назима давно готовила развод и с мужем не жила. Мне даже становится страшно за свидетельницу. Ведь ей может прилететь за эти откровения. Просто убьют дурочку.

Жестом показываю на неё адвокату. Он также жестом отвечает, что все в порядке.

Суд после ее выступления удаляется на совещание в полном молчании.

Ждем решения мы не долго. Примерно через пол часа судьи возвращаются, чтобы зачитать мой приговор.

От волнения и адреналина долгая прелюдия со статьями сливается в звуковой шум. Статьи, формулировки… различаю только самое главное:

— …. Всвязи с отсутствием состава преступления Тихомирова Константина Петровича признать невиновными и освободить в зале суда…

Да! Внутри меня все взрывается счастьем и обрывается одновременно. Вижу, что моя жена начинает рыдать. Эмоциональный гул с одной стороны радостный, с другой — тревожный начинает нарастать, мешая договорить судье.

— Тишина! — удар молотка кое-как создаёт тишину. — На основании новых обстоятельств, установленных в ходе слушания, Русанову Михаилу Семёновичу предьявить обвинения по статьям: сто двадцать восемь пункт один…

Перевожу взгляд на своего зама и с удовлетворением вижу, как он сливается цветом лица с серой стеной за его спиной. Кажется, совсем парень не в себе. Да, так бывает поешь яму другому и сам в неё попадаешь. Вот только в отличие от меня, ты нахрен никому не сдался! Так бывает с крысами… Мне не жаль. Жаль, что раньше не рассмотрел.

Дверь моей камеры открывается одновременно со стуком молотка судьи.

Поднимаюсь на ноги, делаю шаг за порог решетки, и тут же в мои руки падает жена.

— Костя… — мягкие губы находят мое лицо без стеснения. Прижимается ими к моей скуле и тяжело дышит.

Я обнимаю ее за талию, параллельно пожимая руки других людей и принимая поздравления.

— Я люблю тебя. Я без тебя жить не могу, — горячо и судорожно нашёптывает мне Назима.

— И я тебя люблю, — отвечаю ей. — Очень…

— Назима?! — слышу строгий голос ее брата Алмаза. — Ты ведёшь себя нескромно.

Прижимаю к себе жену крепче и не даю испуганно отстраниться.

— Это я сказал ей так сделать, — отвечаю ему, глядя в глаза.

Усмехается и цокает языком.

— Ладно…