Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света

Вместо ответа Егоров спросил:

- Опять танки во сне видел?

- А вы как узнали? - удивился Титов и сел на топчан, свесив на устланный мохом пол босые ноги. - Видел. И знаете как? Горел в танке. Огня нет, только дым. И никак не пойму, откуда он.

- От моей папиросы, - улыбаясь сказал Егоров. Титов быстро, по-военному, надел хромовые сапоги, потянулся, разминая мускулы, потом, наклонясь над столом, на котором лежала развернутая карта, спросил:

- Какая задача на сегодня? Опять коров пасти, картофель копать, тряпье собирать, патроны-гранаты доставать?

Егоров понял беззлобную иронию начальника штаба. Все последние недели по приказу Егорова бригада занималась подготовкой отрядов к зиме: запасались оружием, продовольствием и теплой одеждой. Боевых операций отряды не проводили. Разве что нападали на мелкие гарнизоны немцев и полицейских, чтобы захватить оружие. Таков был приказ командира бригады. Партизаны ворчали: в пастухов и барахольщиков превратились вместо того, чтобы фашистов бить. Отсиживаемся, а враг бесчинствует, издевается над народом. Титов несколько раз предлагал провести крупные операции в составе всей бригады. Егоров был непреклонен. И теперь Иван снова сказал с мягким упреком:

- А когда же все-таки настоящим делом займемся?

- Всему свое время, Иван Акимович, - ответил Егоров, подчеркнуто называя Титова по имени и отчеству. В армии Ивана так не называли по молодости лет. - Партизаны плохо владеют оружием. Не знают его. Надо бы научить.

- Да, боевой подготовкой надо серьезно заняться, - согласился Титов и после паузы добавил: - А комиссар, видно, парень головастый. Вчера говорит: надо в землю зарываться, блиндажи и землянки строить, а то, чего доброго, как шандарахнет с воздуха - и от нашего штаба только мокрое место останется.

Егорову приятно, что Свиридочкин нравится Титову: хорошо будут работать.

- Он дело говорит. Надо приказать командирам отрядов строить блиндажи с бревенчатым перекрытием. Оборудовать на всякий случай запасные командные пункты и базы.

Титов, склонясь над столом, записал себе в блокнот: "Блиндажи, боевая подготовка, продовольствие, боеприпасы".

Через полчаса в отряды был послан составленный начальником штаба приказ.

2

Вот оно, оказывается, как получается: загадаешь одно, а выходит совсем по-другому. Недаром же люди говорят: никогда наперед не загадывай и не скажи "гоп", пока не перепрыгнул. Знала про это Прокопиха, да вот размечталась, на хорошее понадеялась. А кому не хочется о хорошем помечтать, кто не ждет добра в свой дом? И она ждала. Самую большую отраду свою - сыночка единственного - ждала целых четыре года, все глаза на фотографии проглядела, налюбоваться не могла. Вот он молоденький, совсем еще мальчик, курсант военного училища. И гимнастерка на нем ладная, суконная, с петлицами, и фуражка форменная со звездой, а в петлицах две серебряные буквы "СУ". Что они обозначают, бог его знает. Спрашивала у своих деревенских хлопцев - тоже толком не знают. Одни говорят, что это значит "самый умный", а другие и совсем что-то несуразное плетут, будто буквы эти означают "сын урагана". Какого еще урагана, когда это ее и покойного Прокопа сын. Аким так тот так объяснил: буква "С" обозначает название города, в котором Емельян учится, а "У" - просто "училище". Может, Аким и прав, только "самый умный" ей больше нравится. И еще другие фотографии - уже лейтенантские, вместо букв два кубика в петлицах и ремень через плечо. Без фуражки - волосы красивые-красивые, как у Прокопа, когда он из Петрограда приехал. И глаза на карточке Прокоповы, а вот нос и губы - это уже ее, Анны Сергеевны. На границе служит, большим начальником. Это в двадцать-то лет. Вот и ждала его Прокопиха таким, думала, приедет в Микитовичи начальником, орлом-молодцом, как Иван Титов приезжал. Все на нем с иголочки, сапоги хромовые, ремни новые, все блестит, скрипит. Девушкам загляденье, ребятам зависть, а родителям радость. Получилось не так.

Пришел тайком на один денечек, от людей прятался и тайком уехал, даже не попрощавшись с матерью толком, и разглядеть его как следует не успела, и поговорить обо всем не поговорила. Даже не спросила, есть ли невеста у него. Иван Титов так тот перед самой войной женился, москвичку взял. Красивая, говорят, в техникуме училась. Иван серьезный и самостоятельный. А ее Емельян хоть и начальник, а все ж дите еще - худенький, щупленький такой.

Лето кончилось. Колхозную землю по распоряжению оккупационных властей поделили между крестьянами. Люди отнеслись к этому дележу без всякого интереса, однако урожай с полученных наделов убирали - не пропадать же добру. Немцы рассчитывали осенью реквизировать у крестьян хлеб и картофель для нужд рейха, как реквизировали до этого скот.