Семья и как в ней уцелеть

Джон. И, конечно, правила касаются не только секса. Как решают родители вопрос о «границах» для подростков в других областях?

«Границы» для подростков

Джон. По Вашим словам, «подростковая» ступень — во многом заново проигранная «ходунковая». На той родительская обязанность — твердо указывать «границы» детям. Ну, а как в отношении подростков?

Робин. Подросткам просто крайне необходима родительская последовательность и твердость. Они созрели для независимости нового качества — от родной семьи. Вместо папиной поддержки, без которой не освободиться от стесняющей привязанности к маме, теперь им нужна поддержка за пределами семьи (особенно помогут друзья), чтобы стать свободнее от обоих родителей. Они пробуют утвердиться как отдельная личность, обрести уверенное — новое — «лицо». Тут для них вполне естественно немножко побунтовать.

Джон. Значит, где это… то самое, против чего бунтовать? Им не двинуться вперед без прочной стены, от которой можно было бы оттолкнуться?

Робин. Как «ходункам». По тем же причинам.

Джон. К тому же родители оберегают их — ограждая, ограничивая стенами?

Робин. Именно. Не забывайте, подростки страшно сомневаются в себе, их поведение чудовищно переменчиво. Они самонадеянны, требуют свободы и независимости, рвутся из «цепей» родительской заботы и — хлоп! — пали духом, кто бы, беспомощных, ободрил. В каком-то смысле они минуту взрослые, минуту дети. Они еще плохо стоят на собственных ногах и нуждаются в твердом руководстве.

Джон. Родители, вроде бы, все это уже «проходили».

Робин. Их счастье, если «прошли». Если же не сумели с достаточной твердостью указать «границы» детям на «ходунковой» ступеньке, теперь им будет намного труднее сделать это… когда дети подросли и набрались сил. Но родителям никуда не деться — пускай на время жизнь и превратится в кошмар!

Джон. Хорошо, помимо домашнего «протокола», какими еще мерами родители воспитывают у детей независимость?

Робин. Поощряют интересы, занятия, не касающиеся дома. А в доме лучше всего предоставить детям пространство, где бы они «упражнялись» в свободе, — например, их собственные спальни. Каждый подросток стремится к одностороннему провозглашению независимости, поэтому превращает свою спальню в ни на что не похожую территорию в доме. И отлично. Но на общей территории, которую подросток делит с родителями, братьями, сестрами, он должен придерживаться, по настоянию родителей, норм общественного поведения: в ванной, например, помня о других, не должен «наследить», должен помочь по хозяйству.

Джон. Однажды Вы замечательно сказали, подправив старое выражение:[16] «Фурия в аду ничто в сравнении с дочерью, не приневоленной мыть посуду».

Робин.«…своим отцом». Вы забыли конец. На определенной стадии семейной психотерапии пассивному отцу, который «хочет только покоя», обычно достается от юных дочерей, они обливают его презрением и позорят. «Больше того, — выкрикивают они, добравшись до главного пункта обвинения, — ты ДАЖЕ не заставляешь нас мыть посуду!»

Джон. Значит, подростки на самом деле жаждут домашней «конституции». По крайней мере, будет из-за чего вести разговоры.

Робин. Против чего чуточку побунтовать… На этом этапе личность подростка не всегда четко обозначилась, ему пока трудно утвердить свою независимость в «утвердительной форме». Он познает себя в основном «от противного». Сначала, во всяком случае.

Джон. То есть он учится независимости, чаще не поступая так, как хотят родители, или поступая так, как родители не хотят, чем поступая, как сам хочет.

Робин. Сначала, во всяком случае. Возможно, ему еще не совсем ясно, чего он хочет, что он за личность. Самосознание еще не выработалось. Кроме того, «мускулатуру» не развить, расслабившись, избегая нагрузок, — верно? Надо преодолевать сопротивление — «поднимать тяжести», «брать препятствия». Так «накачиваются» сила воли, твердость характера, уверенность.

Джон. Значит, подросткам, чтобы стать независимее, нужно против чего-то биться… Наверное, поэтому все молодые революционеры вечно кричат про «важность борьбы». Борьба помогает им взрослеть.