Семья и как в ней уцелеть

Робин. Да, этот брак стоек, хотя немного «душит».

Джон. Ну, а если все-таки кто-то из двоих сознательно решился на перемены? Жена, например, вступила в феминистское движение, муж наотрез отказывается участвовать в «крысиных гонках».

Робин. Это создаст напряжение в супружеских отношениях, которое может повлечь к разводу.

Джон. И они не сохранят соглашение?

Робин. Брак окажется под угрозой, если партнер, который противится переменам, не получит помощь со стороны.

Джон. Так. Теперь давайте поговорим о «кукольном доме» наоборот, где роли поменялись, где женщина играет «сильную, взрослую» роль. «Я — Тарзан, ты будешь Джонни».

Робин. Тут на память сразу приходит известный образ со старинной «курортной» открытки: муж — подкаблучник. Подобно жене из «кукольного дома» он не принимает ответственности, не способен защитить, только и делает, что смотрит за своей половиной. Фактически ведет себя как ребенок. Но кто-то же должен в семье быть «за взрослого», «делать дело». И кончается тем, что жена берется нести семейную «ношу». Становится, так сказать, «матерью» своему муженьку. Но часть ее возмущена этой ролью, вот ему и достается от жениного каблука.

Джон. Она за двоих нагружена напористостью, агрессивностью, ведь он отказался взять свою долю. А с двойным «весом», бывает, что и его «придавит»?

Робин. Да.

Джон. Знаете, я замечал кое-что похожее… с женщинами: если я слишком робок, то они становятся активнее, если же я намеренно возьму тон «покруче», они сбавят свой. Как будто естественное равновесие воцаряется…

Робин. Я наблюдаю за этими «качелями» всякий раз, когда в мой кабинет заходит супружеская пара. Да и по собственной семье знаю. Думаю, это универсальное правило: если один из партнеров отказывается от своей доли напора и агрессивности, другой вынужден взять двойную ношу.

Джон. Итак, почему же в такого типа браке женщина становится Тарзаном?

Робин. Обычно она научена горьким опытом еще в родной семье и боится быть слабой, зависимой. Откуда за «ширму» попадает ее беспомощная, детская сторона, которая в этом браке там довольно сносно «устраивается», потому что женщина выбрала мужчину, который детскость «сыграет» и за нее.

Джон. Значит, это у него за «ширмой» взрослость, он боится обнаружить уверенность, взять на себя ответственность, и она несет «взрослый» груз за него.

Робин. Да, тут «кукольный дом», вывернутый наизнанку. И опять же брак весьма стоек, хотя временами партнеры начинают немного задыхаться в своих ролях. Но для каждого переменить хоть что-то опять необыкновенно трудно.

Джон. Хорошо, предположим, одним чудесным весенним утром муж просыпается, чувствуя себя чуточку агрессивным и капельку взрослым. Что случится?

Робин. Конечно же, жена его вечно «попиливает» за ненадежность. Но если только его «ответственная» сторона выглянет из-за «ширмы», она сразу почует: плохо дело, быть ей теперь «слабенькой» и зависимой от него. Поэтому свою «ширму» будет держать изо всех сил.

Джон. Будет категоричнее, чем обычно, отрицать свою потребность в поддержке, заботе.

Робин. И, отстаивая яростнее, чем обычно, привычное свое амплуа, подложит мину под его «взрослеющее» настроение: скажет, пускай, мол, и не пытается отвечать за нее, ничего у него не выйдет.

Джон. Она чувствует, что уже раньше укрепила позиции, а его атака обречена.

Робин. А «такому-растакому» бедняге все равно решительности негде занять, вот он и сдастся, опять спрячет себя «взросленького» за «ширму», в укромный уголок. Это один сценарий. По другому — она может внезапно обнажить перед ним свою слабость: откроет, покажет ему, как нуждается в его нежности и поддержке. Он же насмерть перепугается. Почувствует, что на вызов не сможет ответить.

Джон. Свою «ширму» будет держать изо всех сил, чтобы не повалилась, сделается еще беспомощнее.

Робин.К тому же поведет подкоп под жену. Скажет: «Что это ты затеваешь! Хотя вольному воля!» А ведь ей стоит больших усилий так безоглядно «обнажиться». И теперь она сдастся, подумав: «Без толку… Знала же, что с ним ничего не выйдет».

Джон. Значит, они благополучно останутся там, где и были. Пускай не для них фейерверк, зато у камина погреются.

Робин. Именно. В таком привычном обоим — еще по родительскому — доме… Не забыли о главной причине, сделавшей их парой?

Джон. Во всем этом какая-то безумная логика. Впрочем, что-то не сходится… В наихудшем браке, где «боятся Вирджинию Вульф», у партнеров одно и то же выставлено на «витрину» — «ангелы», одно и то же сунуто за «ширму» — «демоны». Но в «кукольном доме» и в доме с «подкаблучником» у кого-то из двоих «ребенок» спрятан, у другого же — выставлен; «ширмы» поставлены одинаково — каждый перегорожен одинаково, но партнеры дополняют друг друга вместо того, чтобы повторять. Не значит ли это, что одну пару создает одинаковая семейная история, а другие пары возникают «на плечах» у разных семей?