Читаем Семья и семейное воспитание: кросс-культурный анализ на материале России и США полностью

Наиболее популярная традиционная конструкция семьи в США – коллектив, возглавляемый партнерами противоположных полов в браке, имеющими несовершеннолетних детей. Супруг мужского пола принимает на себя роль кормильца, и только смерть является типичной причиной его выхода из семьи (Hill, 1995). Следуя строгим правилам такого положения вещей, предполагалось, что женщины не принимают участия в зарабатывании денег. Такое традиционное понимание стало доминирующим на протяжении 1930-х и 1940-х гг., в тот период истории, когда под руководством Франклина Рузвельта и его советников по разработке «Нового курса» зарождалось американское государство всеобщего благосостояния. Вместе с развитием основы современной социальной политики развивалась и важная часть экономики и трудовой политики. В результате, как отмечает социолог Марта Хилл, «основной предпосылкой политических направлений социальной поддержки было то, что общественная политика должна являться для семей амортизатором при возникновении экономических трудностей, защищая основного кормильца от серьезных трудностей рынка труда (те. безработицы, низкой заработной платы, ухода на пенсию с неадекватной пенсией) или гарантируя доход детям и престарелым женщинам по потере кормильца» (Hill, 1995, 37).

Понятие семьи как коллектива в качестве нормативной семейной структуры США относится к периоду индустриализации Америки. До индустриальной революции нормативным идеалом считалась семья с большим количеством домочадцев (Rayman and Bookman, 1999). Экономическая необходимость диктовала условия, при которых многочисленные поколения жили вместе, чтобы успешно управлять семейной фермой или бизнесом (Smith, 1993). Чем больше в семье будет членов, которые зарабатывают, тем в лучших экономических условиях она находится. Таким образом, создался некий вид семейной экономики. Однако индустриализация экономики США ликвидировала необходимость в расширенной семье. Корпорации обещали защищенный труд и реальный доход. Рузвельт обещал государственную поддержку профсоюзам; продвижение законов о труде; соединение частной экономической деятельности и социального страхования (и социальное обеспечение, и медицинское страхование), что обеспечивало реальную прибыль для рабочих. С 1930-х гг. семейные ячейки стали объектом исследований экономической и социальной политики. Семьи и работодатели частного сектора оказались в сложной связке. Благодаря этому традиционное определение семьи как коллектива трансформировалось из модальной в наиболее желательную структуру – ту, в которой государство и промышленность поощряли индивидуума создавать и поддерживать семью.

Традиционное определение семьи как коллектива, ячейки заново было озвучено Конгрессом США в 1993 и в 1996 гг. В «Акте о семейном медицинском обслуживании и временной нетрудоспособности» 1993 г. подчеркивалось, что работодатель обеспечивает рабочего возможностью временного освобождения от работы по причине болезни, по уходу за больным членом семьи или за новорожденным. Предполагалось, что работодатели сохранят за работником место и выплатят пособие по временной нетрудоспособности. Для этих целей Конгресс дает определение семьи как структуры, в которую входят супруг, сын, дочь или родители, но не устанавливает состав точно. Сын или дочь в дальнейшем обозначается как биологический ребенок или приемный, усыновленный ребенок, который воспитывается в семье, или ребенок от другого брака, ребенок под опекой или ребенок родителей, лишенных родительских прав. Термин «супруг» был определен в 1996 г. Брачным актом, предназначенным для разъяснения позиции правительства США в отношении гомосексуальных браков. Акт устанавливал, что супруг(а) – муж или жена – партнер противоположного пола.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология
Социология. 2-е изд.
Социология. 2-е изд.

Предлагаемый читателю учебник Э. Гидденса «Социология» представляет собой второе расширенное и существенно дополненное издание этого фундаментального труда в русском переводе, выполненном по четвертому английскому изданию данной книги. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов. Учебник дает практически исчерпывающее описание современного социологического знания; он наиболее профессионально и теоретически обоснованно структурирует проблемное поле современной социологии, основываясь на соответствующей новейшей теории общества. В этом плане учебник Гидденса выгодно отличается от всех существующих на русском языке учебников по социологии.Автор методологически удачно совмещает систематический и исторический подходы: изучению каждой проблемы предшествует изложение взглядов на нее классиков социологии. Учебник, безусловно, современен не только с точки зрения теоретической разработки проблем, но и с точки зрения содержащегося в нем фактического материала. Речь идет о теоретическом и эмпирическом соответствии содержания учебника новейшему состоянию общества.Рекомендуется социологам — исследователям и преподавателям, студентам и аспирантам, специализирующимся в области социологии, а также широкому кругу читателей.

Энтони Гидденс

Обществознание, социология