Читаем Семья и семейное воспитание: кросс-культурный анализ на материале России и США полностью

Вместе с тем, как существует теоретический фундамент традиционного определения семьи, в котором женщина не является добытчиком, так и действующее законодательство определяет гендерные возможности и участие в принудительном труде, руководствуясь послевоенными реалиями. Несмотря на желание поднять традиционные социальные стандарты, в структуре семье произошли значительные изменения, которые способствовали эволюции социальной и экономической политики. Многие из этих изменений произошли благодаря тому, что женщины начали работать вне дома. Участие женщин в труде возросло с 31 % в 1949 г. до 75 % в 1999 г.; процент женщин-домохозяек за тот же период упал с 70 до 15 % (Rayman and Bookman, 1999; U.S. Census Bureau, 2007). Чтобы соответствовать этим реалиям, Конгресс США скорректировал свою политику. Burstein, Bricher и Einwoher (1995) изучили гарантии финансирования, касающиеся работы, семьи и гендера, предлагаемые конгрессом, и классифицировали их по трем сферам, каждая из которых дает разное определение «семьи». В первой, «раздельной сфере», поддерживается взгляд, что женщинам не следует зарабатывать трудом. Подкрепленная законом «раздельная сфера» ограничила бы доступ женщин на рынок труда, позволила бы дифференцированно оплачивать труд, основываясь на семейном статусе или гендере, и лимитировать оплачиваемый труд на дому (Burstein et al., 1995). Вторая сфера законодательства – сфера «одинаковых возможностей» (Burstein et al, 1995). Например, необходимо давать женщинам равные возможности и одинаковую заработную плату, что и мужчинам. Но тогда следует позволять женщинам работать неполный день, давать премии только мужчинам, давать больничные листы по уходу за ребенком женщинам. И последнее, «совмещение работы и семьи», т. е. семья и оплачиваемая работа по месту жительства (Burstein et al., 1995). В этом случае работодателю пришлось бы регулировать предоставление больничных листов для сотрудников – женщин и мужчин. Это поддержало бы дифференцированное время при оплачиваемой работе, позволило бы иметь оплачиваемую работу дома и давало бы работникам возможность учитывать рабочие часы, ухаживая за детьми.

Результаты исследований, проведенных Конгрессом, показали, что с 1980-х гг. значительно увеличилась поддержка семейной политики «работа и семья по месту жительства». С 1945 г. поддержано 15 % биллей «раздельной сферы», 59 % – «равных возможностей», 23 % биллей «работа и семья по месту жительства». Со временем всплыли идеи поддержки различных направлений. В послевоенное время (после Второй мировой войны) законодательство склонялось в сторону биллей «раздельных сфер», т. к. общество принимало идеи довоенных социальных структур. Однако это быстро помогло прежним политикам (и корпоративным исполнителям) осознать, что женщины вынуждены заниматься принудительным трудом. После войны всё быстро повернулось в сторону идеи «равных возможностей». Между 1945 и 1990 гг. было принято 29 законов, поддерживающих равные возможности, зато ни один билль «раздельной сферы» не прошел ни один законодательный процесс. Именно на протяжении 1980-х гг. действительно стали популярными билли «работа и семья по месту жительства». Между 1981 и 1990 гг. прошли слушания девяти таких биллей, и два билля были подписаны. Согласно этим биллям работодатели должны быть нейтральными в вопросах гендерной поддержки детей, в вопросах начисления пенсий и других вопросах, а также в предоставлении больничных по уходу за больным ребенком. В течение того же самого периода (1981–1990) процент биллей «раздельной сферы» упал до 63 %, а «равных возможностей» оставался неизменным (Burstein et al., 1995).

Непонятно, почему политологи страстно хотели изменить политику, содержащую такие элементы, как семья и работа, вместо того, чтобы провести изменения в вопросах брака, воспитания детей, в вопросе о главе семьи. Возможно, первое более важно для государства, т. к. имеет прагматичную цель – поддержать здоровье экономики, что является достаточно спорным. В действительности поддержка разнообразных пакетов законов о работе, семье или по гендерным вопросам то возрастает, то падает в зависимости от изменяющихся ролей и ответственности в семье. Государство прагматично продвигает билли «работа и семья по месту жительства», т. к. процент семей с одним родителем возрастает в то время, когда рынок во всё большей степени требует, чтобы оба родителя зарабатывали вне дома. Происходит развитие постиндустриальной экономики, сокращающей количество низкоквалифицированного труда. Если бы государство смогло произвести изменение политики, оно столкнулось бы с увеличением количества семей, требующих социальной поддержки, таким образом, с увеличением обязательств государства.

Символическая политика, разнообразие и роль государства

Несколько дополнительных пунктов спора порождают три основных подхода в определении термина «семья», которые влияют на направление семейной политики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология
Социология. 2-е изд.
Социология. 2-е изд.

Предлагаемый читателю учебник Э. Гидденса «Социология» представляет собой второе расширенное и существенно дополненное издание этого фундаментального труда в русском переводе, выполненном по четвертому английскому изданию данной книги. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов. Учебник дает практически исчерпывающее описание современного социологического знания; он наиболее профессионально и теоретически обоснованно структурирует проблемное поле современной социологии, основываясь на соответствующей новейшей теории общества. В этом плане учебник Гидденса выгодно отличается от всех существующих на русском языке учебников по социологии.Автор методологически удачно совмещает систематический и исторический подходы: изучению каждой проблемы предшествует изложение взглядов на нее классиков социологии. Учебник, безусловно, современен не только с точки зрения теоретической разработки проблем, но и с точки зрения содержащегося в нем фактического материала. Речь идет о теоретическом и эмпирическом соответствии содержания учебника новейшему состоянию общества.Рекомендуется социологам — исследователям и преподавателям, студентам и аспирантам, специализирующимся в области социологии, а также широкому кругу читателей.

Энтони Гидденс

Обществознание, социология