Семья напрокат

– Вам нужно носить красную одежду. Не обязательно платье. Кофты, футболки, хотя бы сумочка – что-то постоянно в образе должно быть красного цвета. Ежедневно, запомните это! Это – цвет Солнца, цвет энергии и уверенности.

Я даже забыла, что ещё несколько минут назад меня клонило в сон, и во все глаза уставилась на этого странного мужчину.

– Отлично, дорой! Завтра же я повезу Лизавету в магазин, и мы полностью обновим её гардероб!

– Маргариту!

Художник буквально рычит на супругу, насупившись и громко засопев, как обиженный ёжик.

– Да-да, прости. А ты нарисуешь ей личную картину?

– Пока нет. Она, к сожалению, сейчас не в ладах сама с собой. И, для начала, я должен ей помочь обрести себя.

Ангелина охотно закивала, подскочила к мужу, и клюнула его в лысеющую макушку.

– О, да, ты просто космос!

Я смотрю на Полонского – он с ужасом наблюдает за действиями сестры. Да, наверное, нелегко признать, что твоя родственница влюбилась в какого-то ненормального типа.

– Завтра я поеду с вами по магазинам, а то купите абсолютно неподходящую одежду. Нужен благородный красный, открывающий грани личного Солнца Маргариты. Так что, все ложимся спать, а после завтрака – отправимся по магазинам. И вы, непременно, должны надеть красное на игру Максимилиана. Это будет важным фактором для вас обоих.

Ангелина радостно вскидывает руки, и я соглашаюсь. Надеть красное на хоккейный матч? Да, пожалуйста. Если Итен считает, что это хоть как-то убережёт моего «жениха» от травмы, то я согласна. Хотя, признаться, я никогда не носила такие кричащие цвета – боялась выделиться и привлечь к себе внимание.

А может, художник прав, и мне это просто необходимо?

Хоккеист удовлетворённо кивает, и сильно хватает меня за руку, притягивая к своему стальному торсу.

– Ну и чудесно, договорились. Завтра отправимся гулять, возьмём с собой бабушку и Илюшу, а вы сможете пройтись по магазинам. А теперь – спокойной ночи. Комната для гостей дальше по коридору, там для вас я всё приготовил. Мы же с Лизаветой тоже идём укладываться спать.

Итен напрягается при «неверном» имени, которым меня снова назвал спортсмен, но сдерживается, ни слова не сказав. Ладно, мне, в принципе, всё равно, как и кто меня будет называть.

Гораздо больше меня напрягает то, что мне сейчас предстоит отправиться с хоккеистом в его спальню, и лечь в его кровать, так как мы играем роли влюблённой пары.

От осознания того, что вскоре со мной должно произойти, у меня бешено заколотилось сердце. А Полонский очень властно прижал меня к себе, держа крепко за талию.

– Что ж, спокойной ночи!

Ангелина небрежно махнула рукой, и расслабилась, сидя на диване. Её странный супруг даже не повернул на нас головы, продолжая смотреть в окно, где взлетали Новогодние петарды. Видимо, кто-то, не дожидаясь праздника, уже начал запускать салюты, создавая тем самым, праздничное настроение.

Я была готова остаться здесь, с этими странными людьми, говорившими непонятные вещи, только бы не ложиться спать рядом с хозяином квартиры. Да чёрт возьми, я даже готова молиться Будде, только бы не оставаться один на один с этим властным хоккеистом, при мысли о котором у меня что-то сладко замирает внизу живота.

Но, Полонский непреклонен.

Он хватает меня за талию своими огромными лапищами, и тащит по коридору, в свою спальню. Как паук – свою нерадивую жертву.

Дверь захлопывается, и Максим Дмитриевич дважды проворачивает ключ в замке, оставляя его в замочной скважине.

У меня внутри всё холодеет, но я справляюсь с волнением:

– К чему такая осторожность? Вы думаете, к нам ночью кто-то может войти и посмотреть, как мы спим?

– С этим американцем нужно быть начеку. Он очень быстро вас раскусил. Назвал имя, посоветовал переодеться. Даже понял что вы – мисс Несчастье!

– Так может, он и вправду, всевидящий?

– Он – ненормальный. Просто угадал.

Качаю головой. Вряд ли можно угадать такие вещи. Да, Итена Дэвиса сложно назвать нормальным человеком, но какой-то дар у него всё же есть – это очевидно, хоть и не нравится спортсмену.

– Поэтому я не хочу спать с открытой дверью. Мало ли что ему придёт ещё в голову. Вдруг, он захочет посмотреть, в какой позе мы спим? Или проверить, какого цвета моё нижнее бельё, совпадает ли оно с цветом моего внутреннего Солнца? Ну, уж нет, так мне спокойнее!

Я чуть не прыскаю со смеху, представляя себе эту картину. Но, вынуждена признать – американцу могут придти в голову странные, необъяснимые вещи.

Максим Дмитриевич рубит ладонью воздух, а я с надеждой смотрю на дверь:

– Ну, можно, я хотя бы проверю, как спит Никита? Вдруг он заплачет ночью, во сне?

– Ничего страшного.

Потом он посмотрел в мои умоляющие глаза, и смилостивился:

– Ладно, идите. Только недолго. Без вас я спать не лягу.

Он быстро поворачивает ключ в замке, и выпускает меня из спальни. Получив небольшую отсрочку, я вырываюсь из комнаты и бегу в детскую. Очень надеюсь, что хоккеист уже уснёт к моему возвращению.