Семья напрокат

Но, передо мной возникла небольшого роста полная женщина, с маленькими, близко посаженными тёмными глазами и короткой стрижкой. На ней была вязаная простенькая кофточка нежно-голубого цвета и вытянутые старенькие брюки. Её руки колыхались на полном животе, а рот изумлённо вытянулся. Она явно ожидала увидеть не меня.

– Вы кто?

Женщина нервно покусывает верхнюю губу, и приоткрывает рот, в надежде услышать от меня что-то. Но я не совсем понимаю, как себя вести, и кто эта женщина.

– Вы от Лизочки, да?

Киваю. А что ещё я могла сказать ей? Пусть будет так. Может, мне повезёт в очередной раз, и женщина расскажет мне всё сама?

– Проходите, пожалуйста. А где же она сама? А где Илюша?

Я прохожу в номер и с изумлением оглядываю спокойный, ничем не примечательный интерьер. Как будто я попала в девяностые – двухтысячные года. Теперь я понимаю, почему у данной гостиницы три звезды – интерьер-то здесь на любителя.

– Ну, рассказывайте! Что мне делать?

Она всплёскивает руками, и застывает в такой позе, посреди комнаты, склонив голову на бок.

– Для начала расскажите мне, как вас зовут, и кто вы.

– Анна Ивановна я, мама Лизаветы. А что, вы не в курсе?

Мама! Что же натворила эта Лизочка? Зачем она назначила свидание своей матери в отеле? Почему так поспешно сбежала от Полонского, прихватив с собой ребёнка, и где сам Илья? Нет ответов.

– Вот что, милая Анна Ивановна. Давайте поговорим и проясним ситуацию.

Женщина аккуратно присела на краешек кровати, и приготовилась слушать. Я рассказала ей всё, что произошло между её дочерью и Полонским. Она качала головой и охала, когда я рассказала, что Максим Дмитриевич разыскивает сына, но девушка не выходит на связь.

Анна Ивановна округлила глаза и трагически покачала головой, шумно вздыхая.

– Я ничего об этом хоккеисте не слышала. Лизавета мне ничего не говорила, что жила с кем-то и замуж собиралась.

– Но, как же, так? Они с Полонским прожили почти полтора года – от встречи до семи месяцев Ильи. Максим Дмитриевич – известный хоккеист, Лиза жила с ним в его квартире, у них была семья.

Женщина скривилась, и принялась теребить тонкую серебряную цепочку на своём полном запястье:

– Семья? А чего ж он тогда не женился на моей девочке?

– Он ей предлагал, но она отказалась. А потом заявила ему, что уходит от него к какому-то футболисту и сбежала вместе с сыном.

– К какому такому футболисту? Она ж мне сегодня должна была внучка передать, Илюшу.

– Илью? Но зачем?

– Она хотела, чтобы я его в деревню увезла, в Антоновку. Я ж там живу до сих пор. У нас там дом. Ветхий, правда, но зато всё хозяйство своё – куры и козы, пара коров. Летом мальчишке раздолье – лес с грибами, поле с пшеницей и река с рыбой. До города далековато, но автобус раз в неделю ходит, если кому чего надо.

Я опускаю голову в пол. Чёрт возьми, ничего не понимаю. Почему Лизавета решила сбежать с сыном от хоккеиста, лишить мальчика обеспеченной жизни и спрятать его в Богом забытой деревне?

– Так и где же Лиза?

– Не знаю.

Женщина недоумённо развела руками, и с надеждой взглянула на настенные часы, которые показывали одиннадцать утра.

– Не придёт уже, наверное. У меня номер до полудня оплачен. На большее – денег не хватило.

– А как же вы собирались в Антоновку ехать?

– А Лизонька должна была билеты купить на поезд, на меня и на Илюшу. И документы с вещами на мальчика передать. Сказала, что хорошую работу в Столице нашла, попросила сына забрать до лета к себе. Обещала, что будет деньги ежемесячно перечислять, а в конце августа сына заберёт.

– И вы согласились?

– А чего ж нет? Не чужой же, родной внук. Тяжеловато мне, конечно, было бы с малышом, но продержалась бы как-нибудь. Да и соседи помогли бы в случае чего.

– А вы не спрашивали дочь, от кого она родила?

– Как не спрашивала? Конечно, спрашивала. Но она сказала, что мужчина женат, и с женой разводиться не собирается. Она родила для себя, и воспитает сына сама.

Я прикрыла глаза. Милейшая Лизавета наврала матери с три короба и хотела переправить мальчика подальше от Столицы. Но почему? Почему она не осталась с Полонским? Зачем придумала всё это? Уж я-то знаю, что Максим Дмитриевич не женат, и он неоднократно предлагал своей любовнице оформить отношения.

– А позвонить дочери вы не можете, узнать, где она?

– Телефона у меня нет мобильного. Да и связи в Антоновке нет – к чему он мне? А ежели что случится, то соседи до почты на автобусе доедут, и оттуда позвонят.

– И куда вы сейчас поедете? Через полчаса вам придётся покинуть этот номер.

– Так в Антоновку поеду. Мне нельзя в Столице задерживаться – у меня дома хозяйство, вся живность помрёт без меня.

– А можете мне свой адрес оставить?

– А зачем?

– Мало ли мы разыщем вашу дочь, так хоть телеграмму отправлю.

– Ну, давайте, напишу.

Женщина с сомнением пожимает печами, и начинает собираться. Я смотрю, как она застёгивает замок на клетчатом бауле, с которым обычно ездят челноки, и понимаю, что Лизавета ввязалась в какую-то неприятную историю. Больше всего в этой ситуации мне жаль Илью – мальчик вынужден скитаться с матерью неизвестно где.