Семья (не) на один год

Я откинулся на спинку кресла и выжидательно уставился на этого умника.

— Вы правы. Но лишь отчасти. — Всем своими видом демонстрируя, что мое раздражение его никак не трогает, Фурнье закинул ногу на ногу. — Я думаю, Валерия Дмитриевна достойна, чтобы о ней говорили, чтобы ею восхищались. И берегли.

На последнем слове француз стер с лица улыбку.

— Это угроза?

Мысленно я уже выкинул этого гада из окна и вызвал службу клининга, чтобы убрала грязь возле офисов.

— Ну что вы?! Какие угрозы?! Как я понял, моя драгоценная невеста вернулась в семейное гнездышко и планирует остаться там навсегда. Разве можно портить такую идиллию? — Мой собеседник вполне искренне развел руками.

— Тогда чем обязан?

Я категорически отказывался его понимать. Как с выбором моего бюро, так и сейчас Филипп действовал вразрез со своими интересами.

— Очень верно заметили. Обязаны. Но вот чем именно... — Он откашлялся. — Вначале я бы хотел рассказать небольшую историю.

Глянув на часы, я представил, как Лера садится в самолет, и расслабленно кивнул.

— Благодарю. — Фурнье кивнул в ответ. Четко. Как танцор в ритуальном танце. — Пять лет назад один давний деловой партнер рассказал мне невероятно трогательную историю о чудесной семье. Брак, который заключили эти молодые люди, с самого первого дня был фиктивным. Мужчина спасал свою очаровательную знакомую от серьезных проблем с ее наследством. Она делала все, что он прикажет.

Француз усмехнулся. Придирчиво осмотрел нос своего ботинка. И после небольшой паузы продолжил:

— Даже газетчики не очень-то поверили в романтическую связь этой пары. Но спустя какое-то время между молодыми людьми вспыхнули настоящие чувства. Этого никто не мог предположить. Ни у кого и мысли не было о любви. И уж тем более никто не мог вообразить, что молодой муж добровольно пойдет в тюрьму, чтобы спасти свою юную жену.

Будто эта часть истории доставляла Филиппу особое удовольствие, он мечтательно закатил глаза и снова замолчал.

— И в чем мораль?

Я не стал спрашивать, как этот баран смог добыть такие сведения. Не стал даже пытаться делать заинтересованный вид.

Мое прошлое было похоронено слишком качественно. Над тем, чтобы закрыть информацию, работали лучшие специалисты в своем деле. Правда могла просочиться лишь из одного источника. Того самого, который мои люди искали больше трех лет, — от акционера, чей труп был найден на старинной вилле в Испании.

— Для моего партнера это был настоящий форс-мажор, — продолжил свой рассказ Фурнье, видимо поняв, что не добьется от меня никакой реакции. — Он не смог выполнить задачу, которая была ему поручена. Благородный муж сел в тюрьму. Его женушка в слезах и с ребенком под сердцем укатила за границу. И вместо того, чтобы почивать на лаврах и проводить нужные изменения в одном известном нам обоим банке, моему другу пришлось бежать. Вначале — чтобы решить вопрос с деньгами, которые пришлось временно изъять из банка. Ради дела! Потом... бежать от своих уже бывших партнеров, которым новый управляющий очень искусно прижал хвосты. Невеселая история. С трагическим финалом. Однако финал этот наступил не для всех.

Все с той же театральной наигранностью Фурнье откинул полу своего пиджака и достал из внутреннего кармана листок, сложенный вчетверо.

— По удивительному стечению обстоятельств, сразу после освобождения известного нам господина из тюрьмы в судебном архиве произошла очень неприятная история. Почти все документы по делу о получении кредита бесследно исчезли. Не осталось ни признания, ни еще одной крайне важной бумаги... — Филипп сам раскрыл листок и протянул мне. — Распоряжения на банковский перевод, подписанного одной юной дамой.

Если до этого я слушал рассказ француза спокойно, то теперь приходилось сдерживать себя изо всех сил, чтобы не врезать этому гаду.

Пазл, которого так не хватало, наконец встал на свое место.

Это я организовал уничтожение бумаг. Я устроил инвентаризацию, после которой несколько коробок с документами были увезены на растопку в ближайшую котельную.

Именно из-за этого проклятого распоряжения! Никто не должен был знать о подписи Леры. Ни у кого не должно было остаться копии.

Это была ее защита. Гарантия того, что дело не начнут рассматривать повторно... с новыми последствиями. И новым обвиняемым — ею.

— К счастью, еще во время судебного процесса моему другу удалось снять копию с этого распоряжения, — подтвердил Филипп мои худшие опасения. — Он даже смог заверить бумаги, чтобы в случае необходимости иметь их под рукой.

Я не хотел смотреть на лист передо мной, но понимал, что это нежелание уже ничего не стоит. Тревога, которая не давала покоя с самого утра, достигла своего предела. Даже до боли знакомые строчки уже не могли сделать хуже, чем было.

— Какое это имеет отношение к благотворительному фонду? — Я не стал юлить.

С минуты на минуту охрана должна была отчитаться о посадке Леры в самолет. Моя девочка не должна была опоздать. Не планировала. Но одно неприятное предчувствие уже начинало подгрызать изнутри.