Семья поневоле (СИ)

У меня словно камень с души свалился, когда Снейп наконец-то объяснил, почему он был так холоден со мной. Разумеется, причина оказалась благородной и нелепой. Все ради меня. Как будто он лучше меня знает, что мне нужно, и имеет право за меня решать. Все мои друзья станут Упивающимися, человек, который мне безумно дорог, тоже на самом деле служит Темному Лорду. Так как я могу остаться в стороне? Я должен быть с ними, помогать им и защищать, за что бы они ни боролись. Если это его выбор, то и мой. Министерство сейчас слишком слабо, а после смерти Дамблдора вообще начнется кризис и полная неразбериха. Что они смогут противопоставить хорошо организованной сети Упивающихся смертью, внедренных во все эшелоны власти? Бояться будет совершенно некого. Разве что самого Темного Лорда, но я не думаю, что он будет убивать своих сторонников.

Эту мысль я попытался высказать вслух, но Снейп неожиданно ударил меня наотмашь по лицу и принялся выталкивать из кабинета. Резко развернувшись, я вытащил руки из рукавов мантии, оставшейся у него, и въехал ему кулаком в челюсть. Профессор отпрянул назад, роняя черную ткань и натыкаясь на журнальный столик, который качнулся, и с него попадали книги. Из его разбитой нижней губы брызнула кровь. Я тяжело дышал, а внутри все клокотало от рвущегося наружу гнева. Я чуть ли не признался ему в любви, заявив, что хочу быть с ним, а он меня ударил. Что мне оставалось, кроме как ударить в ответ?

Зельевар мгновенно подскочил ко мне, сплюнув на пол, и замахнулся. Я отклонился назад, и его кулак просвистел в каком-то сантиметре от моей челюсти. Однако второй одновременно с этим врезался мне в живот, заставив охнуть от боли. Зная о моей хорошей реакции, Снейп подло применил отвлекающий маневр. Схватив его за плечи, я шарахнул профессора спиной об стену, используя все тело как таран. Злобно шипя, он пнул меня в коленную чашечку и, пользуясь тем, что я ослабил хватку, толкнул на все тот же злополучный журнальный стол. Тот опрокинулся, и я улетел на пол вместе с ним, сбивая головой вазу и канделябр. Перед глазами замелькали разноцветные пятна. А потом он неосмотрительно подошел ко мне, видимо, испытывая желание посмотреть на поверженного врага. Я резко сделал подсечку, и Снейп рухнул рядом, ударившись затылком о каменный пол. Я тут же бросился на него, придавливая всем весом и не давая пошевелиться, и, крепко схватив за запястья, с трудом завел руки ему за голову. Зельевар задергался, откидывая волосы от окровавленного лица и пытаясь ударить меня ногой в пах, но я намертво зажал коленями его бедра.

И когда профессор перестал сопротивляться, я понял, что победил и устало уткнулся лбом в холодный пол, вдыхая терпкий запах волос Снейпа, но тот неожиданно укусил меня за шею. Сильно, впиваясь зубами в торчащий над воротником рубашки голый участок кожи. Я вскрикнул и ослабил хватку, но не только от боли. От этого укуса я мгновенно завелся, чувствуя, как в брюках моментально становится тесно. И плотно прижатое ко мне тело профессора тут же отреагировало аналогичным образом.

Вцепившись длинными тонкими пальцами в мои плечи, Снейп перевернул меня, оказываясь сверху, и, тяжело дыша, несколько минут вглядывался в мое лицо. Я не сопротивлялся, широко раскинув руки и тоже глядя на него. Из его разбитой губы мне на щеку упала капелька крови.

7. Северус

Забини был чертовски силен, но, презирая маггловские способы борьбы, предпочитал рукопашным боям магические дуэли, а потому не очень-то эффективно дрался, не успевая вовремя закрыться и позволяя застать себя врасплох. Однако и я расслабился, когда решил, что, разбив голову об бронзовый подсвечник и упав на пол, он уже не поднимется. И тут же поплатился за это, через секунду оказавшись прижатым спиной к холодным камням. Напрямую ничего противопоставить его силе я не мог, и он полностью меня обездвижил. Задранные над головой руки и зажатые между колен бедра – в такой унизительной позе насилуют беззащитных девиц, - подумал я, сгорая от стыда и беспомощности. Плотно прижатое ко мне сильное, горячее тело не давало дышать, лишая способности здраво мыслить, да и мыслить вообще. Волосы лезли в глаза, а над собой я видел лишь высокие своды потолка. А, чуть приподняв голову, я уперся взглядом в шею Забини. И не долго думая, вцепился в нее зубами, сам не понимая, укус это был или слишком страстный и грубый поцелуй. Послышавшийся над самым ухом хриплый вскрик отозвался мурашками по всему телу, а потом я почувствовал, что мне в живот теперь упирается напряженный член, и мой собственный незамедлительно встал, недвусмысленно выражая ответное желание.