Семья Рутенберг. Семейная хроника

Моему Тиграну скоро семнадцать. Надо бы его пристроить

в престижный университет. В Кембридж или Оксфорд. Помо-

жешь?

— Постараюсь.

368

1941 – 1945 годы

— С Богом, друзья.

Месяца два ушло на подготовку. Тихоныч привез из Алек-

сандрии груз кофе. Двое его лучших механиков привели

в порядок пароходы. Решили назвать их «Йемен» и «Аравия»,

чтобы кофейную флотилию было видно издали.

Самая трудная работа досталась Генриху: подбор экипажей.

Ненадёжный человек мог погубить всех. К тому же опасно

было иметь матросов с типично еврейской внешностью.

Специалистов Собакин отобрал с «Блю стар» и с «Наташи».

Старые машины работали на угле, и в угольном бункере

каждого парохода механики приварили дополнительную

стенку, отделив узенькую, метра полтора, комнатку от борта

до борта. Попасть в неё можно было с палубы через тщательно

замаскированный люк.

Фирмой командовал Алексей Петрович. А в первый рейс

«Аравию» повёл Собакин.

Яков приехал в Вену дня за три до прихода «Аравии». Взял

такси, как обычно, до отеля «Кайзерхоф». После начала Второй

мировой он приехал сюда в третий раз, но сейчас стало страш-

но. Всё вспоминал рассказы о пытках в гестапо. Раньше об этом

не думал: гражданин нейтральной страны, приехал по закон-

ным делам. Среди влиятельных венских коммерсантов у него

добрых приятелей достаточно. Только рискнёт ли кто-нибудь

из них вступиться, если его возьмут? Гестапо боятся все.

Можно было достать фальшивый паспорт на любое имя, но

в Вене его знали. Решил, что ехать открыто — риска меньше.

На второй день в вестибюле отеля к Якову подошёл неза-

метный человек и пригласил в гестапо. Впрочем разговор был

любезный. Его спросили, по каким делам герр Рутенберг при-

был в Вену?

Яков выставил на стол синие баночки кофе. Гестаповец

просиял:

— Неужели та самая «Звезда Аравии»? Не эрзац? Давно я

не видел такого кофе.

Яша

369

Яков старался говорить спокойно, держаться естественно.

Для гестаповца, как для сторожевого пса, испуг — первый

признак виновности. Сказал, что на фабрике в Кишинёве,

ранее конфискованной большевиками, удалось возобновить

производство натурального кофе. Он приехал выяснить пер-

спективы сбыта.

— Можете не сомневаться! Проблем сбыта не существует.

За натуральный кофе такого качества вы получите любую

цену. Кстати, мы с радостью купим у вас большую партию.

— На днях я жду прибытия парохода с первой партией

кофе. Почту за честь передать вам в подарок несколько ящиков.

Алексей Петрович был прав. Чем меньше вранья, тем мень-

ше риска. Конечно, этот толстомордый чин с первого взгляда

определил национальность Якова. И заподозри он правду, ни-

какой турецкий паспорт не спасет. Да с чего ему подозревать?

За большой прибылью купец полезет и в пасть тигра. И зачем

резать курицу, несущую хоть и не золотые, но такие ароматные

яйца.

Когда дело наладится, Яков уже не станет каждый раз све-

титься в Вене. Однако сговориться с оптовыми покупателями

и запустить машину мог только он сам.

Хороший кофе в воюющей Европе был великолепным

прикрытием. Скоро перед ними неожиданно встал вопрос:

что делать с крупными суммами в немецких марках, получен-

ных за кофе. Половину прибыли они отдавали Генриху, и эти

деньги шли тайными каналами в гетто и в концлагеря. Там

на них покупали хлеб, а иногда и оружие. Надо было пристро-

ить оставшиеся. Там, где ещё не было солдат вермахта, марки

не брали.

Решили закупать на эти деньги цейсовские бинокли и

фотоаппараты. В Каире и в Александрии за них хорошо пла-

тили фунтами стерлингов.

Первым рейсом «Аравия» привезла восемь женщин и девят-

надцать детей. Их переправили в Констанцу, а оттуда — в Еги-

пет.

370

1941 – 1945 годы

— Натерпелся я страху! — рассказывал Алексей Тихоныч. —

Дунай весь границами перекрыт. Венгрия, Югославия, Румы-

ния, Болгария, опять Румыния! И на каждой проверка. Тамо-

женники и погранцы рыщут, аки псы алчущие. Во все дыры

нос суют. Я угощаю их коньячком с кофе, говорю вежливые

слова, а сам дрожу: ну как в трюме младенец заплачет! Там же

и грудные.

Ни разу голоса не подали. Пуганные дети. Сидят как мыш-

ки, тихенько. Надо бы в каждом экипаже врача иметь. Я своими

средствами справился, слава Богу, ничего серьёзного не было.

— А где вы их приняли?

— Генрих купил хутор в Венгрии, у самого Дуная. Мы

подошли ночью и минут за шесть-семь погрузили. Плыли

по ночам. Люк откроем, покормим пассажиров, помоем кого

надо. Дети сидят у бортов, смотрят на огоньки на берегу и

говорят шепотом. Сердце кровью обливается. Надо в экипаже

иметь опытных женщин. В следующий раз обязательно наку-

плю им игрушек и детских книг.

Дело пошло. Освоив маршрут, начали возить и оружие.

А беженцев привозили из каждого рейса. Ясное дело, на взятки

уходило много кофе, однако к их флотилии быстро привык-

ли, и особо не придирались.

В Кишинёве Алексей Петрович снимал удобную квартиру

на Садовой. Вечером его оторвал от пасьянса звонок в дверь.

На площадке стоял грязный, обросший густой щетиной сол-