Семья Рутенберг. Семейная хроника

— Великий хирург! – с жаром говорила Валя. — И нас учит

охотно. Но строг ужасно. Ошибки не прощает. Как-то ассис-

тентка при нём уронила в операционной зажим и, не поду-

мав, нагнулась поднять. Он её уволил с ходу! А с больными

очень внимателен, помнит всех. Поселили его в дворницкой.

Завкрайздрава его ненавидит и вредничает, сколько может.

Старик слова никому не сказал. Но в комнате у него вся стена

от края до края: иконы и лампадки! Как в церкви. Я два раза

у него была.

Роза рассказала Валюше о своём больном.

— Может быть написать, профессору?

— Ну конечно! Он обязательно ответит, тем более, коллеге.

Письмо Рейзел сочиняла полночи. Кабы просто профессор,

а то ещё и Владыка! Не обидеть бы нечаянно. Подробно опи-

сала историю болезни, симптомы и утром отправила.

Скоро получила из Красноярска бандероль: баночку чер-

ной катаплазмы и письмо. Профессор прислал подробную

инструкцию по использованию мази и посоветовал проверить

состояние кости. Симптомы очень похожи на остеомиелит.

Пришлось оперировать Ромео ещё раз. Страшно было ре-

зать. Но деться-то некуда! На кости ближе к локтю увидела

свищ. Вскрыла, тщательно вычистила, засыпала сульфиди-

360

1941 – 1945 годы

ном. Через две недели стало заметно улучшение. А потом за-

пах гноя исчез, рана зарубцевалась, и Роза назначила лечеб-

ную физкультуру, чтобы восстановить руку.

ЧП в больнице чаще всего случаются по выходным. Роза

старалась брать воскресные дежурства. После полуночи, когда

все спали, а она дописывала истории болезни, Ромео тихо по-

стучал в дверь кабинета.

Взглянув на его лицо, она сразу поняла: объясняться при-

шел.

— Вы же знаете, Роза Ароновна, для меня дорже Вас на свете

ничего нет. Но я — бывший зек. Камень на шее. Скажите слово —

и я исчезну.

Страшно было решать. И что скажет Надя? Одиночество

обрыдло.

Привела его домой. Надя с любопытством разглядывала

чернобородого гостя:

— Это тебя зарезали разбойники? А почему тебя зовут

Ромео?

Роза вздохнула с облегчением:

— Сговорятся!

Они расписались в день его выписки из больницы. У Рей-

зел собрались ближайшие друзья. Настя испекла пирог. Стали

вместе думать, как легализовать бывшего зека, как найти ра-

боту. Преподавание напрочь закрыто статьей 58-10. Даже если

оформить по блату, кто-нибудь да стукнет.

— Надо осваивать ремесло. В артели инвалидов сравнитель-

но безопасно, — заметил Василь Васильевич. Роза поддержала:

Абрам после Беломора продержался слесарем до самой войны.

— Когда-то, в той жизни, я пробовал резать по дереву.

Недурно получалось. Правда, левая рука ещё не восстанови-

лась полностью.

— Самое то! — обрадовался Павел Григорьевич. — Завтра

же отведу вас к дядьке Семену. У меня дядюшка лучший сто-

ляр в городе. А всех подручных забрали в армию.

Так и стал Ромео Амазаспович учеником столяра-красно-

деревщика. В 1949 году, когда его, как и всех ранее сидевших,

Яша

361

взяли на второй срок и выслали в Магадан, это его очень

выручило.

Весной 1943-го на конференции в Новосибирске Роза впер-

вые увидела Войно-Ясенецкого. Подошла после доклада. Про-

фессор помнил её письмо и обрадовался, что катаплазма по-

могла.

— Не знаю, как благодарить Вас, Валентин Феликсович! Вы

мне мужа спасли.

— Бога надо благодарить. Его волей живём.

В разгар войны Сталин «простил» православную церковь.

Епископ Лука стал членом Священного Синода, архиеписко-

пом Крымским. Зрение ухудшалось, хирургию пришлось оста-

вить.

Файзула — почтарка пришла утром. Роза кормила дочку,

Рома уже ушёл в свою мастерскую. Настя грела бутылочку

с молоком (в этот раз молока у Рейзел было мало, и с трёх месяцев

Анечку пришлось прикармливать). Дверь открыла уже собравшаяся

в школу Надя.

— Танцуй, Роза Ароновна! — закричала Файзула. — От сына

письмо!

Да разве потанцуешь, когда малышка теребит почти пус-

тую грудь? Настя взяла девочку из рук матери и дала ей соску.

Рейзел бережно открыла письмо. Надя торопливо скинула

пальто и ушанку:

— Ну и опоздаю. Наплевать! — жадно заглядывала матери

через плечо.

«Дорогая Мамочка! — писал Додик. — Кажется, нас ожидает

удивительная вещь! Я стал суеверным и стучу по табуретке.

Если не случится чего-нибудь дурного, скоро у тебя будет внук

или внучка!

Посылаю к тебе Диночку, надеюсь, с нею всё будет в по-

рядке. Честно сказать, жена у меня с характером. И немного

страшно, как вы там уживётесь, две умных и достаточно жест-

362

1941 – 1945 годы

ких женщины под одной крышей? Но ведь во всём мире

у меня нет никого ближе вас двоих. Постарайтесь подружиться.

Представляю себе, какой будет бедлам в нашем доме: двое мла-

денцев, да еще и Надя».

— Видать, серьёзную невестушку выбрал вам Додик, —

улыбнулась Настя.

— Какую хотел, такую и выбрал. А нам жить с Диной Со-

ломоновной в мире и согласии, без ссор и споров, — строго от-

ветила Роза.

Бывшую комнату сына вымыли, вычистили и довели до