Семья Рутенберг. Семейная хроника

— А ты, Петрович, выдал ему потрясающий прогноз.

— Я же разведчик. А разведчик, как гадалка. Наше дело —

собрать цельную картину из осколков рассыпанной мелкой

информации, и по ней точно просчитать будущее.

— Ничего себе, мадам Ленорман (Знаменитая парижская

гадалка), — улыбнулся Алексей Тихоныч. — Так считаешь, к зиме

нам придётся драпать из Крыма?

— К сожалению, это весьма вероятно.

Помолчали. Пьяный прказчик, распевая «Крамбамбули»,

чуть не столкнулся с Яшей.

И тут Алексей Тихоныч выдал «бредовую идею»:

— Если предстоит эвакуация, о ней надо думать заранее.

Из Крыма на поезде не уедешь. Неделю назад приходил

на портовый завод Харлампий Кесиди, богатейший балаклав-

ский грек, контрабандист и торговец. Что-то вроде крымского

Манукяна. Харлампий купил по дешёвке неплохой пароход,

грузопассажирский, дедвейтом две тысячи тонн. Построен

он в Гамбурге, в 1913 году, плавал под немецким флагом, назы-

вали его тогда «Блауэ Штерн« — «Синяя звезда». Попал в Кон-

станце под секвестр, когда Румыния вступила в войну. Кеси-

ди дал хорошую взятку и выкупил за бесценок, назвал «Агиос

Харлампиос» в честь своего святого, посадил на него греческий

экипаж и три года гонял в хвост и в гриву. Механик у него был

дерьмовый, сжёг коренной подшипник. Пароход превратился

в металлолом. Вот он и пришёл к нам: дескать, отремонтируйте!

Директор показал ему на дверь. У нас портфель заказов на год

вперёд расписан. В основном ремонтируем военные корабли.

Тут у меня и родилась бредовая идея: а ежели нам собраться,

да купить эту посудину? Он ведь в таком состоянии совсем

Семья

167

дёшево стоит. Мои мастера вечерами недели за две изготовят

коренной подшипник, а ещё за неделю поставят его на место,

и доведут машину до ума. «За приличное вознаграждение» —

конечно.

— Дело интересное, но я пас. Денег мало, — сказал Алексей

Петрович.

Яков задумался. У него-то как раз деньги были. Вот стоит ли

их вкладывать в этот проект? Фрахт на Чёрном море сейчас

дешев. Деньги окупятся не скоро. Да и ремонт влетит в ко-

пеечку. Но если к зиме красные ворвутся в Крым...

— Надо посмотреть, — сказал он. — Что за посудина,

во что обойдётся ремонт.

— У меня кое-какие средства есть, — заметил Собакин. —

Четверть смогу оплатить.

«Тихоныч за капитанскую фуражку душу отдаст», — улыб-

нулся про себя Яша.

* * *

— Чистый бред! — думал он по дороге в Феодосию. — По-

тратить сумасшедшие деньги на неисправный пароход. Стать

судовладельцем! Шутка сказать: Яков Рутенберг, судовладе-

лец. Для Тихоныча стать капитаном, совладельцем своего паро-

хода — предел мечтаний. А что, он то эту посудину приведёт

в божеский вид. И голова будет болеть у него.

Через несколько дней они вдвоём поднялись на борт «Агиос

Харлампиос».

— Свиньи поганые! Такую грязь развели! — не выдержал

Собакин, поднявшись на палубу. — Тут неделю мыть и чис-

тить придётся. Не говоря уж о главном, о машине.

Впрочем, пароход был сделан добротно. Пять кают, не счи-

тая капитанской. Просторный трюм, паровая лебёдка.

Три дня торговались со старым Кесиди. Тот упорно хотел

получить никак не меньше того, что он в своё время потратил.

Два раза друзья вставали и уходили. Их догонял сын хозяина,

уговаривал. Наконец, купчую подписали. И новорожденное

«Товарищество на паях «Синяя звезда» приобрело свой пер-

168

1917 – 1925 годы

вый пароход. Двадцать пять процентов оплатил Собакин, пять

процентов наскрёб Алексей Петрович, остальное — Яков.

Ремонт и смена подшипника заняла месяц. Заодно вычис-

тили котёл, перебрали и смазали все механизмы. Пароходу

решили вернуть старое имя: «к чему нам эти греческие свя-

тые?». Но по совету Алексея Тихоныча его изменили на анг-

лийский лад: «Блю Стар».

— Немецкий на море сейчас не звучит, — заметил капитан.

Команду он подбирал «штучно», отборную. Благо безработ-

ных моряков хватало.

По совету Ованесова портом приписки выбрали Констанцу

и подняли румынский флаг. Это обошлось почти на треть

дешевле, чем у себя в Севастополе. Бумаги им оформили

за три дня (все чиновники были у Стёпы на дотации), а румынский

флаг давал право свободного прохода через проливы и не

вызывал недоуменных вопросов, как флаг несуществующей

Российской империи.

Первый фрахт обеспечил тот же Стёпа. Возили из Крыма

соль, кожи, табак. Впрочем, фрахт был дёшев, и прибыль

они получали маленькую.

* * *

Вернувшись домой, Яков увидел в гостиной незнакомую

даму. Нарядная, с роскошными светло-русыми волосами и

капризным ярким ртом, она что-то оживлённо рассказывала

Гите.

— Это Яша, — сказала девочка. — Знакомься. Людмила

Станиславна, племянница нашей хозяйки.

Дама протянула Яше руку — высоко, не так, как протяги-

вают для рукопожатия. Пришлось поцеловать. Рука была

маленькая, холёная и приятно пахла.

Госпожа Орденко, вдова расстрелянного махновцами под-

полковника, стала у них частой гостей. Тётя Фира тихонько