Семья Рутенберг. Семейная хроника

— Собираешься жениться на Маше Шапиро? Ты её лю-

бишь?

Врать девочке Яков не хотел. Да и бесполезно. Глазастая,

всё видит.

— Люблю. А вот о женитьбе пока не думал.

— За что ты её любишь? Она ведь старая и некрасивая!

— Ну что ты говоришь! — улыбнулся Яша, — Разве Маша

старая? А любят женщин не за красоту.

— Это я знаю, — грустно согласилась Гита. .

* * *

Яша изменился. Ещё в Харькове он был тоненьким, и по-

юношески гибким. А в Крыму заматерел. Для солидности

отпустил усы. Сшил в Симферополе у лучшего портного два

костюма. Но в голове солидности не прибавилось. Часто вспо-

минал он слова Стёпы, сказанные как-то в минуту откровен-

ности:

Семья

161

— Нам досталось тревожное время. Отцы жили сегодня,

как вчера, и как десять лет назад. Мир вокруг меняется. Оста-

новишься — конец! Через полгода ты банкрот, а то и покойник.

Вот и смотри, не зевай, куда ветер поворачивает. И не робей

на крутых поворотах. Иначе — пропадёшь.

Яков задумался, куда Стёпа девает ту прорву российских

банкнот, которые каждую неделю стекались в хранилища бан-

ка «Митридат». Он знал, что Ованесян вывозит из Крыма соль

и табак. Но наверняка у денег были и другие пути.

Встретившись с шефом, аккуратно спросил. Стёпа улыб-

нулся:

— Соображаешь. Быстро допёр до сути. Я эти бумажки

превращаю в золото. Да, да. У меня в Крыму восемь ломбардов.

В каждом ещё и скупка золота, драгоценностей и антиквари-

иата. Когда люди бегут из дома, с собой берут что подороже.

А на брильянты хлеба не купишь. Выгодный обмен валюты

позволяет мне платить на десять-пятнадцать процентов боль-

ше, чем у конкурентов. Это все знают, и несут ко мне. Хотел

я и в Феодосии открыть ломбард, да не нашёл хорошего юве-

лира. Знаешь, как трудно найти сейчас честного ювелира.

«Умён Ованесян, — думал Яков, возвращаясь в Феодосию.

— Получить золото вместо бумажек — это здорово! А найти

ювелира можно. Няма в Феодосии всех знает».

Феодосийская бухта была забита пароходами.

— Сколько их? — ахнул Яша. На улицах толпы возбужден-

ных солдат и офицеров. Подумав, догадался: — Добровольцев

вышибли из Новороссии! Деникину конец. Что-то будет?

Но не удержался, забежал в гостиницу. Нахум Абрамыч был

эанят:

— Зайди вечером, попозже, тогда поговорим. Завтра приез-

жает генерал Деникин. Готовим для него люкс, и вообще, моем

шею под большое декольте, до самой задницы.

Поздно вечером Яков застал Шварца в его крохотном

кабинете. Няма азартно стучал на счётах — подводил баланс

за день.

162

1917 – 1925 годы

— Погоди минутку, сейчас кончу. — Записал итог в гроссбух,

потянулся: — Бегут добровольцы. Гостиница забита по самое

некуда. Хлопотно, да доходно. Давай, рассказывай, с чем при-

шёл.

Яша рассказал.

Няма вскочил и заметался из угла в угол:

— Молодец! А идише копф! (еврейская голова) Бери меня

в долю! Всё равно без моей помощи не справишься. Дашь

двадцать пять процентов? Свою часть я вложу. Деньги есть. —

Он сел и потёр лоб. — Чёрт знает что! Толкуем о прибылях,

а завтра, может быть, придётся бросить всё нажитое тяжким

трудом.

— Может, Крым и удержится? Слащев на Перекопе стоит

прочно. И потом, если наш ломбард проработает всего месяц,

он себя уже оправдает. А коли и придётся бежать, золото ох

как пригодится.

— Ты прав. Что загадывать. А дело ты придумал стоящее.

Но кроме хорошего ювелира тут есть ещё одна зацепка.

В городе берут золото в ломбарде Янаки и в ювелирном Па-

паиониди. Они, конечно, на ножах; но против конкурента

встанут грудью. А греки в Феодосии — большая сила. Все

заодно. У них контрабандистов, да и натуральных бандюг

хватает. Одним нам не сдюжить.

— Возьмём в долю Ахмед-бея.

— Нет. В долю возьмём его отца. К слову Махмуд-бея все

окрестные татары прислушиваются. Ссориться с ним греки

не рискнут.

* * *

Разыскать порядочного ювелира в Феодосии не смог даже

Няма. Таких просто не было.

«Надо пошукать в Симферополе. Там сейчас толпы приез-

жих, — подумал Яков, — Куда идёт еврей в чужом городе?

В синагогу, конечно. Зайду к ребе».

Яша не был так религиозен, как его отец. Но по субботам

синагоги не пропускал. Приехав в Симферополь, зашёл к рав-

Семья

163

вину. Положил в кружку для пожертвований (Цдака) крупную

кредитку.

— Хороший ювелир? Есть такой. Зайдите на Знаменскую

в дом Хаймовича. Спросите рэб Ицика из Гомеля. Я думаю,

он вам подойдёт.

Исак Семёнович оказался изможденным евреем лет сорока,

в сильных очках.

— Вам нужен ювелир? Я таки был ювелиром когда-то. Де-

лал вещи не хуже хвалёного Фаберже. Да когда это было.

Меня пять раз грабили. Три раза ЧК и комиссары. Потом пет-

люровцы. Такие бандиты! Не поверите, среди них была баба

с наганом. Так она чуть не догола раздела мою Сарочку и

дочек, и отобрала последние остатки. Теперь у меня нет ни

камушка, ни золотника золота. Инструменты, правда, уцелели.

Кроме меня, они никому не нужны.

— Исак Семёныч! — сказал Яша. — Я обеспечу вам и вашей