Семья убийц

Валерия Богданова, так же, как и Варвара Туголукова, со своим мужем жила на Изумрудных прудах, три дома за одной общей стеной и двойным забором представляли собой неприступную крепость. Кауров не знал, как выманить оттуда мачо в солнцезащитных очках, под которыми, возможно, скрывался, фингал. А если он сможет выкурить Богданова, то что дальше? Задержать можно, а если вдруг выяснится, что на дерево срезать веревку влез кто-то другой? Страшно представить, какое светопреставление устроит Евграфов.

— Ну, смогу! — кивнул Тимонин.

— Опознаешь и извинишься, — глянув на часы, сказал Кауров.

— Зачем извиняться? — не понял мужчина.

— Натарова Бориса Алексеевича знаешь?

— Натарова?! Кто ж его не знает! — разволновался Тимонин.

— Так вот ты его зятя обидел, кулаком в глаз!

— Вот черт!

— Так что надо уважить человека!.. Ну чего встал, капитан? Забирай клиента, извиняться едем!

Кауров чувствовал, что пускается в авантюру. Он даже толком не знал, куда ехать, а привлекал к делу целого участкового, отрывая его от исполнения служебных обязанностей. Скандал возникнуть мог не только в масштабе города, но и области.

И все-таки Кауров решился. К дому Натарова он подъехал на одной машине, а Ежов со своим подопечным — на другой.

Охранник вышел к нему, не дожидаясь звонка. Важный, неприступный, как индейский вождь. Кауров представился, объяснил, что вчера не закончил свой разговор с Натаровым, сегодня хотел бы получить ответы на свои вопросы, но охранник покачал головой. Плохо Натарову, не принимает он никого, нет на это ни здоровья, ни желания.

— Совсем плохо?

Охранник выразительно промолчал.

— Дочери, наверное, сейчас у него? — предположил Кауров.

— С утра были, сейчас не знаю, может, к себе ушли, — мужчина кивком указал вправо, затем влево.

Кауров его понял, хотя и не знал, в какой стороне находится дом Богдановой, а в какой Туголуковой.

— А может, и с отцом?

— А может, и с отцом, — пожал плечами охранник.

— И Валерия?

— И Валерия Андреевна.

— С мужем?

— С мужем, — едва заметно усмехнулся охранник.

— Что-то не так? — всматриваясь в него, спросил Кауров.

— Что не так? — нахмурился мужчина.

— Чем вам его синяк не нравится?

— Синяк?! Я говорил про синяк?! — Охранник возмутился, но не уходил.

— Зачем говорить? Я знаю. Я же следователь… И машина у мужа Валерии Андреевны марки «Ягуар».

— Ну да, «Ягуар».

— А знаешь, кто ему синяк поставил?

— Кто?

— Да отморозок один, Тимонин фамилия, извиниться, кстати, хочет.

Охранник смотрел на Каурова с тревогой и недоумением, но не уходил. И даже согласился позвать мужа Валерии, которого, как оказалось, звали Вячеславом. И ведь вызвал, а тот взял и пришел. Одно это уже могло поставить под сомнение адекватность Богданова. Или даже умственные способности. Впрочем, и сам Кауров чувствовал себя недалеким клоуном. Охранник мог послать его к черту, а зять Натарова позвонить адвокату — для последующего обращения в прокуратуру. А возможно, уже позвонил.

— Что такое? — недовольно выпячивая нижнюю губу, спросил Богданов.

Он безотчетно поправил очки, которые чуть сползли с переносицы, приоткрыв синяк. И бейсболку за козырек тронул, проверяя, на месте ли головной убор.

— Следователь Кауров! Вчера заметил ваш синяк, вот, принял меры! — показывая на стоявший в отдалении автомобиль Ежова, сказал Родион.

— Как вы могли вчера заметить мой синяк?

— Опыт! Наблюдательность! И желание поддержать семью Бориса Алексеевича.

Тимонин не хотел выходить из машины, но Ежов его заставил, подвел к Вячеславу.

— Он? — с замиранием спросил Кауров.

Ошибка Тимонина могла ему дорого стоить. Впрочем, как и не ошибка тоже.

— Не знаю, — замялся дебошир. — Тот вроде без очков был.

— Я этого дрыща узнаю! — выручил Богданов.

— Кто дрыщ?! — взвился Тимонин.

— Вячеслав, ну зачем же вы так? — укоризненно покачал головой Кауров.

— Вячеслав Макарович!

— Тимонин извиниться перед вами хотел, Вячеслав Макарович!

— Да пошел он!

Тимонин развернулся, направляясь к машине, Ежов схватил его за руку, но Кауров изменил задачу.

— Товарищ капитан, уведите задержанного! — распорядился он.

— Откуда только такие уроды берутся? — проводив Тимонина взглядом, презрительно фыркнул Богданов.

— На улице Майской, возле дома гражданина Федосеева, — с едкой усмешкой сказал Кауров.

— На какой еще улице Майской? — поморщился мачо.

— Гражданин Тимонин видел вас на улице Майской, там он вас и ударил, Вячеслав Макарович.

— И что?

— Что вы делали на улице Майской ночью, в понедельник четвертого июля?

— А что я там делал?

— Вот я и спрашиваю, что?

— Откуда я знаю, на какой улице что я делал?.. Может, заехал куда-то случайно.

— На улицу Майскую вы заехали. И остановились возле дома гражданина Федосеева, который назвался сыном вашего тестя. И которого убили на следующее утро.

— Кто убил? Я убил?

— Разве я говорил, что вы убили?

— Нет, но вы на меня так смотрите…

— Я смотрю на вас как на свидетеля. Вы были на Майской улице в ночь перед убийством гражданина Федосеева. Возможно, вы видели что-то подозрительное.

— Да нет, не видел.

— А на Майской улице что делали?