Семья вдребезги

Включила музыку и покатила по проспекту. Скоро стемнеет, пробки, народ едет с работы домой. И я вроде бы вижу прохожих, магазины, остановки и деревья, но словно не здесь, со стороны смотрю. Я представлять не должна, но не могу остановиться, перед глазами наша гостиная и Вита в моем халате. Данил, который ее целует и обнимает.

Я бы услышала их, еще той ночью, если бы не слушала идиотскую музыку. Все тогда и закончилось бы, не растянулось на годы, после которых я не представляю, как мне жить дальше.

Но тогда у меня не было бы Ильи, моего сына, моего счастья. Мы бы его не усыновили, я бы, может, вообще, никогда его не увидела. Я рада, что он есть. Только какую цену мне пришлось заплатить за материнство? Страх не отпускает, что сына у меня отберут.

Посмотрела на часы и с неохотой свернула в сторону гостиницы. Робб — он, как и я ни в чем не виноват. И он не подлец, я смогу его убедить, что я хорошая мать. Он оставит Илью мне, уедет.

И начнется второй раунд борьбы за ребенка, уже с Данилом.

Припарковалась у гостиницы и вытерла мокрые ресницы. Посидела, собираясь с силами, всматриваясь в окна. Тянуть некуда. Написала сообщение Роббу, что я жду его внизу.

Выбралась из машины, толкнула стеклянные двери. И в нетерпении замерла посреди холла.

Глава 30

Он вышел ко мне с вежливой улыбкой. Но глаза не врут, а по взгляду видно, как он напряжен, как цепко меня изучает.

— В ресторан? — спросил Робб. — Или в номер ко поднимемся.

Мне все равно. Пожала плечами.

— Лучше в ресторан, — решил он за нас и повел меня мимо кресел к лифту. Пока поднимались — он глаз с меня не сводил, от чего я разнервничалась, раскраснелась.

— Извини, — Робб ответ взгляд. — Никак не привыкну, что вы с моей бывшей женой настолько похожи.

— Мог бы нас в постели перепутать? — этот бестактный вопрос сам вырвался. Робб удивленно сощурился.

— Что?

— Забудь, — махнула рукой и шагнула в ресторан.

Навстречу тут же вырулил официант, проводил нас до свободного столика. Я заказала кофе, Робб только воду, и когда мы остались наедине — он спросил.

— Данил вас перепутал?

Вздрогнула, подняла глаза. Как он понял, откуда узнал? Или это настолько очевидно?

Повисла пауза.

— В постели я бы не перепутал, — сказал Робб, нарушая молчание.

— Уверен?

— На все сто.

А я сомневаюсь. Хочется верить, что Данилу просто сорвало крышу, что он, правда, не понимал, кто перед ним, ведь если он переспал с Витой сознательно — я в голове уложить не смогу эту подлость.

Мне принесли кофе, и я отпила, не чувствуя вкуса, рукой нырнула в сумку и достала мятое заключение. Ни слова не говоря, положила документ перед Роббом.

Он и вида не подал, что волнуется, лишь побледнел и скосил глаза на анализ. Миг — и его лицо посветлело, Робб придвинул документ ближе, осторожно расправил на столе мятый краешек. Наблюдаю за ним и не могу понять его эмоций, он…рад?

— Леон, — Робб улыбнулся, тепло, искренне. — Я так и знал, что он жив. Даша, ты не представляешь, в каком аду я жил все это время, как винил себя. Постоянно время назад прокручивал мысленно и говорил себе, что нельзя было прогонять Виту. Что если бы я не выгнал ее — ребенок остался бы жив. Значит, правда. Она его в детском доме оставила, а мне липовое свидетельство о смерти подсунула? Я ее засужу, дрянь.

Мне плевать, что будет с Витой, сядет она в тюрьму или выйдет замуж за моего мужа, меня волнует только Илюша. И реакция Робба на тест. С его лица не сходит улыбка, большим пальцем он поглаживает документ, как самое ценное, и мне это не нравится. Казалось, с Роббом договориться не проблема, но сейчас…

— Что ты теперь будешь делать, вернешься домой? — спросила прямо.

— Первым делом я хочу увидеть Леона, — Робб залпом осушил стакан воды. — Хочу посмотреть, узнает ли он меня.

— А если да? Для Ильи это будет большой стресс.

— Но ведь когда-то это случится? Я не хочу откладывать, — Робб посмотрел на часы. — Где Леон, дома? С твоим мужем?

— Робб, — потерла переносицу. — Илья — маленький мальчик, чего ты хочешь добиться встречей с ним? Он год жил в детском доме, он лишь недавно ночами перестал просыпаться в слезах, ты ведь его напугаешь.

— Даша, я меньше всего хочу причинить ему зло, — Робб подался вперед, ближе ко мне. — Но встретиться мы должны. Я не говорю, что прямо завтра заберу его. Я дам время. Сколько потребуется.

— Как ты его заберешь, если у него есть я? — мы на одном языке говорим, но словно на разных. — Я его мать, Робб. Я люблю Илью, а он меня.

— Даша, ты не его мать. Ты на нее просто похожа, — он будто по щекам меня отхлестал этим заявлением, взглянул мне в лицо и спохватился. — Извини. Я не хотел обидеть.

— Но обидел, — отодвинулась. Мне душно, хотя мы сидим прямо под кондиционером. — Я его мама, — повторила твердо. — Посмотри на результаты, — кивнула в документ. — С Витой мы близнецы. И никакой анализ не установит точно, с кем из нас родство у Ильи больше. В документе указана я? Я мама, — выдохнула и поднялась. Вспомнила слова Баркова, что Роббу нельзя даже сфотографировать документ и выхватила анализ у него из-под носа.