Семья вдребезги

Он говорит, и смотрит в глаза неотрывно, он сам в свои слова верит и не понимает, мне не просто больно — он меня предал, он меня обманывал, он мерзавец, у которого нет сердца.

Дернулась, еще раз, и зашипела.

— Отпусти.

— Не гони меня.

— Данил, синяки останутся.

Он посмотрел на мои запястья, которые сжимает слишком сильно и разжал пальцы. Я тут же наклонилась к чемодану и выгребла из него костюмы.

— Куда ты? — спросил муж, когда я двинулась к балкону. — Даша, серьезно что ли? Не сходи с ума.

Распахнула дверь, приблизилась к перилам. Размахнулась, и всю кучу одежды швырнула на землю. Не хочет в чемодане — пусть собирает на улице, но он уйдет сегодня — это решено.

— Ерундой занимаешься, — покачал головой Данил, когда я вернулась в комнату. Муж посмотрел на часы. — Пойду Илью укладывать. Милая. Не делай глупостей. Мы ведь взрослые люди.

Он вышел за дверь, а я без сил рухнула на постель и закрыла ладонями лицо. Когда он говорит со мной так ласково, настойчиво — у меня на секунду стирается память. Но в следующий миг она с новой силой набрасывается, и становится еще хуже. У этого мужчины нет права называть меня милой, любимой — для нас все в прошлом теперь.

Я не отступлю.

Поднялась. Начала выгребать из шкафа его одежду. Домашние брюки, футболки, трусы и носки — все пахнет им, этот запах у меня словно под кожей. Методично повыбрасывала с балкона все до последней тряпки, туда же на землю швырнула чемодан. У Данила нет выбора, перед сном он пойдет в душ и ему придется выйти на улицу хотя бы за трусами.

А я сразу запрусь за ним.

Когда вернулась с балкона — в спальню как раз зашел муж.

— Илью уложил, — сообщил он мне и посмотрел на пустой шкаф, на пол, не обнаружил чемодана и нахмурился.

— Вещи где?

— Иди собирай, — махнула рукой.

— Все выбросила?

— До последнего носка.

Он постоял напротив, молча, сунув руки в карманы брюк. Побледнел, и его блестящие глаза огромными кажутся, он смотрит на меня с таким нечитаемым выражением, что становится страшно.

— Дан, — хотела повторить, что мы не можем ночевать в одном доме, но муж вдруг шагнул на меня. Не успела увернуться, он схватил меня за бедра и рывком впечатал в стену. Задрал платье, грубо сдвинул в сторону трусики и ладонью накрыл промежность. Взвизгнула. — Данил!

— Что? — пальцем он толкнулся в меня. — Я все понял. И я уйду. Сразу же. Если ты сейчас мне отдашься.

Глава 32

Я будто сплю — так нереально его слова прозвучали. Такие ультиматумы не ставят нормальные люди, Данил совсем свихнулся?

— Убери это, — попыталась сжать ноги, вытолкнуть из себя его палец.

— Хочешь, чтобы вошел членом? — шепнул он. — Даша? — он резко двинул пальцем, глубже, и широкая ладонь мужа со шлепком впечаталась мне между ног.

Перед глазами на миг потемнело, вскрикнула. Между нами так давно ничего не было. И раньше было тоже нечасто. Данилу не нравилось, что я не могу расслабиться. А я не могла, вечно прислушивалась, не проснулся ли от кошмара Илья.

Секс — просто супружеский долг, что-то вынужденное, я задавила в себе все чувства, забыла, что бывает иначе. А теперь смотрю на мужа, и в глазах его вижу незнакомую поволоку. И меня ведет от этого взгляда, и ноги подкашиваются. Ощутила, как он медленно добавил второй палец.

Снова вскрикнула и зубами впилась в его плечо.

— Хватит, — выдохнула.

— Я бы не тронул, если бы ты не хотела, любимая, — он продолжает шептать, а я не могу это слушать, смысл его слов ужасает, я готова возненавидеть себя. Ведь он чувствует, как влажно у меня между ног.

— Данил, отойди, — взмолилась. И когда он задвигал пальцами, очередным укусом впилась в его кожу, чтобы погасить крик.

— Не сдерживайся, Даша, — шепнул он. Другой рукой скользнул по бедру, толкнул меня на себя и сжал ягодицу.

Он с жадностью мнет меня, и я никогда не любила грубость, но сейчас каждое его движение в теле отдается ударной волной. Цепляюсь за его футболку, продолжаю отталкивать, царапаюсь и кусаюсь. И не могу этой возней перекрыть свои чувства — секунды тянутся, а мне хочется, чтобы быстрее, сильнее, в полную силу, чтобы он себе подчинил, мой мужчина, мой муж.

— Тебе хорошо со мной? — его пальцы находят все важные точки, давят на них, заставляют меня дрожать. Будь он проклят за то, что делает, но он если остановится — пусть в тот же миг сгорит в аду.

Мне не хорошо. Мне орать хочется от бессильной злости. Обеими руками сдавливаю его шею, в глаза ему смотрю и ничего не вижу, кроме огня, что меня пожирает.

— Скажи, чтобы я продолжал, — Данил остановился.

Осознать не успела, о чем он просит, услышала лишь звонкий звук пощечины, когда ударила его по лицу.

— Понял, — от его хищной улыбки предвкушение нарастает и внутри все сжимается, словно перед прыжком в пропасть. Его пальцы быстро задвигались во мне, и я не выдержала, запрокинула голову и застонала в голос.

Вот сейчас, сейчас будет что-то…

Я не помню, каково это.