Семья вдребезги

По телу волна понеслась, и я вскрикнула. Послушно опустила лицо, когда Данил потянул меня за волосы. Он стоны губами поймал, прижал к себе крепче. Сжала его пальцы внутри и от пульсации затряслась, в поцелуй провалилась, за шею его обняла.

Оно больше не стихнет, меня подбрасывает, словно на вершину несет какая-то сила. Данил подхватил меня под ягодицы, удержал мои ноги, заставляя обнять его бедра. И вот я лечу, но не вверх — а в ту самую пропасть, он меня столкнул туда — я его ненавижу. И насытиться не могу, целовать его продолжаю, я и не думала, что бывает так хорошо.

Вместе, не расцепляясь, рухнули на постель. Его пальцы сдавили подбородок, отрывая меня от него. Данил запрокинул голову, заглянул мне в лицо. У меня взгляд плавает, я не могу сфокусироваться, только улыбку вижу на его полных губах.

— Вина? — он поцеловал скулу, висок, языком слизнул испарину, что выступила на коже. — Я быстро.

Он снял с бедер мои ноги, отжался на руках и соскочил с постели, миг — и дверь хлопнула. От этого звука вздрогнула, усилием приподнялась на локтях.

Пустая спальня. И та стена — у который мы были только что. Вино мне пригодится. Но…

Со стоном откинулась обратно в подушки и закрыла ладонями лицо.

Боже мой.

Что я натворила? Как это называется? Я его шмотки с балкона вышвырнула, ждала, когда он выйдет их собирать, чтобы закрыться от него на все замки. Как так получилось, что я лежу на кровати, прибитая оргазмом и у меня ноги дрожат. Нужно подняться. И что-нибудь сделать. Выпроводить его. Мы разводимся.

Даша, очнись.

Скрипнула дверь, послышались шаги. Негромкий стук по тумбочке — Данил поставил бокалы. Снова тихий скрип — он уже рядом, прогнулась постель.

— Даш, — его шепот заставил меня сцепить зубы. Сильная рука обхватила меня за талию, подтянула ближе. Данил прижался ко мне — горячее тело с твердыми мышцами, я его жар ощущаю даже через одежду.

— Уйди, — потребовала, не отнимая ладоней от лица. Мне так стыдно, я сквозь землю провалиться готова, лишь бы больше не видеть его. И не вспоминать, как быстро предала себя и поддалась его ласкам.

— Любимая, давай поговорим.

— Не хочу.

— Чего ты стыдишься? Даша. У нас такого никогда не было. Только в самый первый год, когда мы еще не планировали детей. Помнишь?

Нет. Пусть замолчит, не хочу слушать. Это ошибка, это все злость, которую он на секс переключил, и у него получилось.

— Я без ума от тебя, — он потянул мою ладонь, я сильнее вдавила ее в лицо. Данил тихо усмехнулся. — Ладно. Лежи так.

Его губы коснулись пальцев, кисти, медленно и нежно, тропинка поцелуев до запястья. У меня мурашки бегут по телу, под закрытыми веками не чернота, а та картинка у стены, она кадрами проносится.

— Еще ничего не потеряно, — шепчет Данил между поцелуями. — Ты мне нужна. Если бросишь меня — смысла ни в чем не останется. Зачем тогда жить?

Пусть замолчит, я не могу отвечать. Не могу успокоить совесть, что орет о моем позоре.

— Данил, уйди, — попросила.

— Почему? — он сказал это не шепотом. Голос низкий, хриплый и возбужденный. Вздрогнула, когда его ладонь скользнула под платье. Пальцы забрались под кружево трусиков. По лобку спустились ниже. — Я тебя хочу. Безумно. Я уже сдерживаться не могу.

Нет, нет, нет.

Отняла ладони от лица. Не глядя на Данила приподнялась, перехватила его руку, пытаясь убрать от себя.

— Забудь, — выдохнула. — Отвали от меня. Я и так жалею о том, что случилось. Ничего больше не будет. Уходи.

Глава 33

Разбудил меня солнечный лучик, щекочущий ресницы, кожу согревающий.

Улыбнулась, не открывая глаза. Первые мгновения после пробуждения — самые счастливые, память еще окутана сном, и я — прежняя Даша: любимая жена и счастливая мамочка.

Но память вернулась, изгнала остатки сна и улыбку с губ.

Открыла глаза, обнаружив себя на кровати. В одиночестве, к счастью.

— Вот какого чёрта я позволила ему, — пробормотала у зеркала в ванной.

Пока мылась, вспоминала вчерашнее, анализировала. Я уже не юная девочка, чтобы стыдиться близости, даже случайной, на эмоциях, когда злости больше чем желания. Всякое бывает. Но… стыдно, словно саму себя предала.

Слишком перенервничала. Слишком много было мыслей и страхов, вот мозг и отключился в самый неподходящий момент. Рядом с Данилом — он хоть и предатель, но я привыкла ощущать его родным.

Пора отвыкать.

Высушила волосы, спустилась вниз. На часах семь пятнадцать. В кухне посуда гремит.

Вошла, Данил завтраком занимается, на столе кофе паром исходит.

— Доброе утро. Сейчас чай тебе сделаю, — обернулся он.

— Доброе. Лучше дом освободи.

— И всё же, я сделаю тебе чай. Это тебе, — он поставил на стол тарелку с брускеттой.

Кусок в горло не лезет, но пора вспомнить о себе, одежда уже велика стала, я здорово похудела за последние недели.

Опустилась за стол, принялась завтракать и наблюдать за Данилом.

Почему он не может просто съехать?

Если бы я вдруг переспала с другим — перепутав, или просто из-за подлости натуры — я бы в глаза мужу смотреть не смела. Сказал бы выметаться — исполнила бы, потребовал развод — с болью, с извинениями, но согласилась бы. А он… чай мне делает, и выметаться не собирается.