Семья волшебников. Том 2 (СИ)

Бьются не два третьеклассника, не мальчик с девочкой, а две легенды, принц Хасталладар и… Таштарагис?.. нет, он уродский… Гаштардарон?.. да его вроде там не было?.. или был?.. да неважно, он все равно мужик, а Астрид девочка.

— Астрид Кровавая!..

— Кровавая?.. Серьезно?..

— Нет, стой, щас получше придумаю!

— Поздно. Ты щас будешь вся кровавая.

Астрид пропустила удар и ей прилетело палкой по плечу. Она взвизгнула и принялась колошматить Копченого так, что тот еле успевал уворачиваться. Он быстро двигался, эльфы вообще шустрее и ловчее людей, но все равно казался черепашкой рядом с Астридным папой, а она именно с ним тренируется почти каждый день.

— Сейчас я сражу тебя и покончу с Тысячелетием Мрака! — провозгласила Астрид.

— Да ты ж его сама и начала! — запротестовал Копченый.

— И закончу! И буду хорошая! А всем скажу, что это ты начал!

— Тебе… никто… не поверит!.. — отбивался Копченый. — Потому что ты… изрыгаешь… чушь!

— Тебе конец… смертный! — прищурилась Астрид.

— Эльфы… бессмертны!.. Как и наша… воля к борьбе!..

Рядом приземлился папа, и два легендарных героя на секундочку снова стали просто Астрид и Копченым, а пожары временно стихли, Ледник отступил. Папа, снимая со штанин репьи, зачем-то потряс ближайший куст, толкнул дерево и озабоченно спросил:

— Астрид, ты маму не видела?

— Не…

— Точно?.. Может, она домой заходила?.. Друлион, ты не видел?

— Нет, мэтр Дегатти.

— Да тля… как?..

Папа унесся обратно в небо, Астрид с Копченым переглянулись — и снова похолодало, снова начались пожарища среди снегов, снова палки стали космической мощи мечами, снова где-то вдали захохотал Таштарагис.

Вероника смотрела на эту легендарную битву Добра и Астрид, болтала ногами, ела помидорки с солью и училась считать до ста под взглядами Бухнака и Пырялки. После двадцати числа шли в основном простые, укладывающиеся в стройную систему, но время от времени среди них попадались особые, которые назывались по-своему. Борн, аллеборн, севига, тритасевига… это все надо было просто запомнить, а до и после них опять шли нормальные «два-десять и пять», «два-десять и восемь»…

Но Вероника постепенно продвигалась. Самым трудным было выучить, как пишутся цифры, научиться правильно ставить черточки и точки, а это она уже сделала.

— Девяносто пять, друтталиборн, девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто, — наконец досчитала без единой запинки девочка. — Я все, можно я теперь книжку почитаю?

Она хотела знать, выберется ли Монго из-под камня. Поможет ли ему святой мудрец?

— Нет, нельзя, — отдуваясь, сказала Астрид, пока Копченый накладывал на ушиб эльфийскую примочку из ромашек с медом. — Ты у меня рыдать будешь от арифметики, ежевичина. Вот тебе десять примеров, пока все не решишь, никуда не уйдешь.

Она достала заранее приготовленную старую тетрадку в кружочек, еще в первом классе политую ее, Астрид, потом и слезами, и принялась выписывать из нее примеры. Простенькие, для самых начинающих — два плюс три, семь минус два, восемь плюс один…

Но Копченый уже заканчивал исцеляться, он вот-вот уже снова схватит палку и нанесет Астрид Кровавой предательский удар в спину, так что десятый пример она случайно списала с соседней странички, где были уже посложнее.

И Вероника, дойдя до него, очень растерялась.

— Сорок семь плюс двадцать четыре… — пробормотала девочка.

Складывать и вычитать она пока что умела только самым простым способом — на пальчиках. Загибала два пальца, потом еще три, и считала, сколько получается. Ее этому мама научила, и Вероника очень гордилась, как быстро и легко она складывает и вычитает.

Но у нее только десять пальцев. Вероника растерянно на них смотрела и не понимала, что делать с такими большими цифрами.

— Сорок семь плюс двадцать четыре… — написала она еще раз, как будто от этого что-то могло измениться. — Ам… М-м… но… значит… четыре раза по десять… и два раза по десять… значит, шесть раз по десять?.. ага… Шесть раз по десять, а там еще семь и четыре… и это я знаю, это одиннадцать… один раз по десять и один… и шесть раз по десять… но это же разное… и что мне с этим делать?..

Вероника сидела, смотрела на исписанный цифрами листочек и ничего не понимала. Астрид дала слишком сложный пример. А пока Вероника его не решит, она никуда не уйдет. Ей придется сидеть здесь, на этом стуле, пока она не решит пример или не умрет с голоду, потому что помидорки кончились, и апельсин тоже кончился… а, вот варенье и хлеб, Вероника их не замечала, а они тут, стоят на столике…

— Эх… — тяжко вздохнула она. — Я не знаю… я маленькая…

Бухнак уснул, а будить котов — тяжкое преступление, за которое сажают в Карцерику, это Веронике Снежок объяснил. Пырялка говорить не умеет. Матти летает где-то. Друлиона прижала к дереву Астрид и требует сдаваться, а он не сдается.

Никто не поможет.

— Сколько будет сорок семь плюс двадцать четыре?! — в отчаянии воззвала Вероника.

— СЕМЬДЕСЯТ ОДИН! — раздался благодатный голос с небес.

— Спасибо! — поблагодарила Вероника, записывая ответ.

— Кто это сказал?! — заметалась Астрид. — Кто это сказал?!