Семья Зитаров, том 1

Дома, где остались только женщины да Янка, Карла ожидает более бурная встреча. Женщины плачут, гладят по плечу, окидывают радостными взглядами, засыпают вопросами. Первой приходит в себя Эльза и убегает, чтобы привести в порядок комнату брата; мать спешит на кухню. А Янка застенчиво льнет к брату. Узнав, что брат прогостит дома целых две недели, мальчик успокаивается: они ведь будут спать в одной комнате, и у них хватит времени поговорить обо всем как следует.

— Братик, я твое письмо передал, — шепчет Янка, поймав взгляд брата, украдкой брошенный на окна верхнего этажа.

— Вот и хорошо… — улыбается Карл. Он обходит двор, все осматривает, заглядывает в сад, где на ветках яблонь уже заметны зеленые завязи, но робкий и полный тоски взгляд его упорно возвращается к верхним окнам. И Карлу кажется, что в доме стало пусто, и далека и непонятна радость родных по поводу его возвращения. За столом он старается сосредоточиться, вслушивается в вопросы матери и слова отца, рассказывает о том, как прожил этот год, но мысли его не здесь. Он представляет себе милое сердцу лицо, которого нет сейчас в большой комнате Зитаров.

После обеда Карл идет навестить Зиемелисов. Посидев там часа два, он заходит в корчму к крестному отцу. Мартын велит зажарить индейку и принести из погреба сладкое пиво, какого нет ни в одной корчме на большаке. Миците по-детски кокетничает со взрослым двоюродным братом и показывает ему альбом своих рисунков. В этом доме все такое пестрое, светлое, жизнерадостное, начиная с новых обоев и кончая платьем Миците и золотой цепочкой на внушительных размеров животе трактирщика. Щебечет избалованный ребенок, которого все уже называют барышней. Поев, сытно рыгает здоровяк отец и, посасывая сигару, вздыхает об ужасах войны:

— Здорово достается ребятам!..

Только Анна находит несколько теплых слов и, слушая рассказы Карла о Тирельских болотах[44] и Острове смерти, роняет искреннюю слезинку.

Когда Карл собирается уходить, Мартын сует ему в руку крупный кредитный билет:

— Возьми, крестник, пригодится. Вы ведь там за нас всех воюете.

Он откупается деньгами, этот деляга, расплачивается за кровь, пролитую воинами, кредиткой, пытаясь хоть таким путем приравнять себя к ним. Он тоже завоевывает будущую победу. Один из Зитаров воюет — его заслуги, его жертва принадлежат всем Зитарам.

Дома Карла ждет Эльза. Она сияет и полна каких-то новых переживаний.

— Я тебе снесла наверх воду в тазу. Помойся и приходи вниз поболтать.

Карл улыбнулся вниманию сестры: он на самом деле сегодня не умывался, а лицо его покрыто дорожной пылью. Эх, с каким удовольствием растянулся бы он сейчас на своей кровати, в изголовье которой воткнуты свежие березовые ветки, а возле нее на столе в глиняном кувшине благоухают цветы. Закинуть руки за голову и забыть все фронтовые ужасы и тревоги, забыть шум сражений, реки крови и смертельные схватки — все то, к чему предстоит в скором времени вернуться. Здесь так хорошо, тихо, спокойно. Из сада доносится легкий шелест яблонь, шумит море за дюнами, струится живительный воздух, наливаются нивы, по берегам реки пасется скот, и во всех уголках кипит плодотворный труд. Каждый волен избирать себе любое занятие: пахать землю или постигать науки, производить ценности и украшать жизнь. Здесь по ночам не звучат сигналы тревоги, не рушатся стены и не уничтожается то, что создано трудом человека.

Сармите… маленькая Сармите. Карл бродит по саду и не спускает глаз с большака. Но когда показывается ее подвода, он поднимается в свою комнату и до наступления темноты не осмеливается спуститься во двор. Больше всего на свете ему хочется увидеть глаза Сармите, слышать ее голос. Но что-то его удерживает. Что это — юношеская застенчивость или страх взглянуть действительности в глаза, боязнь возможного разочарования?

4

Первую неделю отпуска Карл каждое утро отправлялся с мужчинами на покос. К вечеру во двор Зитаров въезжали, тяжело покачиваясь, пышные возы сена. Сеном завалили до самого конька сеновал над коровником, чердак жилого дома и старый сарай. В полдень братья ходили на море купаться, а вечерами, после окончания работы, Эльза водила Карла гулять. И каждый раз он должен был обязательно надевать офицерский мундир. Эльзе хотелось бы, чтобы сбоку у него висела сабля, но Карл шутливо отвечал, что в таком далеком тылу он и без оружия чувствует себя в безопасности.