Семя зла

Кто этот придурок? удивился про себя Мэддерс. Его всегда нервировали незнакомцы, которые являлись к нему для разговора о Тайной Звезде: он как мог старался блюсти элитарность и узость круга посвященных, приличествующие эзотерическому обществу. Но в наши дни шило в мешке трудно утаить, и оккультные материи не исключение. Наверняка Дэвис снова проболтался.

Но слово инициации… Откуда этот чудик его прознал? Вероятно, в Британском музее выведал, как и сам Мэддерс.

Волшебник Вазо заговорил настойчивее, хотя все еще и пытался сохранить тональность вежливой беседы.

— Я только что вернулся из путешествия на край пространства. Теперь мне нужны мои слова силы, чтобы начать осуществление множества задач, которые даже во время нашей беседы приходят мне на ум.

Мэддерс поднял глаза от книги и саркастически ухмыльнулся, испустив дым уголком рта.

— О да, конец пространства, как же! Нашли его, да?

Волшебник Вазо моргнул.

— Конечно, не нашел. У пространства нет конца. В том и смысл паломничества.

Мэддерс фыркнул. Волшебника Вазо такая реакция озадачила и даже встревожила. Пикировка между магами — дело обычное, но этот человек вел себя так, словно они одного ранга! Как если бы он сам прошел подготовку в Галактическом Дозоре!

Тем не менее волшебник Вазо старался хранить спокойствие.

— Пойдемте, — пригласил он дружелюбно, — нам нужно лучше узнать друг друга. Не сомневаюсь, ваши достижения весьма значительны. Не мог же ваш орден сидеть сложа руки последние пять тысяч лет. И разве не нашел я адептов даже в тогдашнем Египте — людей, способных постичь учение о словах? Даже без ваших… — он обвел жестом улицу снаружи, подыскивая подходящее определение, — ваших нефтяных машин эти люди сумели воздвигнуть пятигранники с прямоугольными основаниями.

— Пятигранники?

— Модели планетарного бытия. Пирамиды, как вы их называете. О, как они были прекрасны! Облицованы белым камнем, а сверху покрыты блистающим золотом. В летнее солнцестояние они отражали свет солнца со всей пустыни и, подобно огромным четырехлучевым звездам, сияли посредине ее! Чудесное было зрелище! Как жаль, что ваш орден, по всей видимости, не заботился об их реставрации.

Мэддерс ничего не ответил. Настороженность волшебника Вазо росла. Он мысленно возвратился в эпоху, когда оставил свое имущество на попечение предков этого человека.

Слова силы тяжким грузом ложатся на сознание, даже если о них просто помнишь. Они создают препоны способу передвижения, известному как мгновенное мыслестранствие. Поэтому волшебник Вазо был вынужден облегчиться перед героическим путешествием к несуществующему пределу пространства: выскоблить свою память, чтобы обрести предельно возможную мыслескорость. От стандартного своего репертуара он избавиться не мог ни при каких обстоятельствах, но другие слова, специализированные, могучие последовательности вибраций, были крайне тяжелы, и их пришлось доверить многим хранителям на многих планетах.

В Египте он учредил Орден Тайной Звезды, вверив ему на попечение некоторые свои слова — с естественным условием не активировать их (впрочем, у местных бы и так не хватило для этого силы духа). В качестве награды он обучил адептов ордена некоторым магическим ритуалам и менее значительным словам, приносящим полезные практические результаты. Без сомнения, ныне Орден Тайной Звезды продолжает, в числе прочих групп влияния, тайно контролировать развитие земной цивилизации.

Но тут волшебника Вазо посетила пугающая мысль. Он уже понял, что мир сей изобилен ворами и злодеями. Могло ли статься так, что Орден Тайной Звезды пренебрег условиями договора? Сохранил тайные слова для себя, надеясь однажды научиться использовать их? Мага одолевал соблазн заглянуть в чужой разум, проверить, справедливо ли это подозрение… но волшебник Вазо воздержался от столь неподобающего по-ступка. В любом случае, извлекать их принудительно смысла нет. Слова силы передаются по обоюдному согласию сторон, иначе эффективность их будет утрачена.

Он провел пальцами по усам и гневно зыркнул на собеседника.

— Очевидно, нам придется поговорить без обиняков. Если вы не прекратите юлить и не вернете мою собственность, вас постигнет кара. Я наложу на вас заклятие, чтобы скорее склонить к сотрудничеству.

Мэддерс вежливо улыбнулся и запихал в карман свою книжку в мягкой обложке. Угроза его несколько позабавила, но сам разговор утомил. Он начал подниматься.

Волшебник Вазо подался к нему, точно для какого-то доверительного откровения.

— Я напущу на вас Хатхор, богиню любви.

— Любви? — рассмеялся Мэддерс. — Вперед, дружище. Нам всем по жизни ее не хватает.

— Некогда она звалась Кесмет и была исполинской львицей, посланной пожрать человечество[1]. В новом облике она стала еще ужасней.

Мэддерс встал.

— Эх, старичина, учил бы ты магию как следует, то и знал бы, что весь этот треп про слова силы — ни о чем. Ты не по тем книжкам учился.

— Вы можете найти меня завтра на этом же месте, — отрезал волшебник Вазо. Проводив Мэддерса взглядом, он подал сердитый знак официантке и заказал чашку чаю.

* * *