Семидесятый меридиан

Все мы были обеспокоены не только самими событиями, но и судьбой наших товарищей, находившихся в зоне боев. У Тан, бывший в то время Генеральным секретарем ООН, еще 2 апреля отдал распоряжение об эвакуации из Восточного Пакистана всего персонала ООН. Советские специалисты, работающие по линии ООН в Читтагонге, Дар Шубников и Марат Коршунов категорически отказались уезжать, заявив, что они останутся со своими соотечественниками и разделят их судьбу. В Читтагонге оставалось 54 человека — советских нефтяников и энергетиков с семьями.

Наших специалистов удалось привезти из джунглей и разместить в шести домах. Три из них находились в районе правительственных войск, три — в кварталах, контролируемых повстанцами. Врач Геннадий Мельников бесстрашно водил по городу микроавтобус с красным крестом. Он успевал обеспечивать всех продуктами, оказывать помощь, вместе с «ооновцами» вести переговоры с властями.

Однажды утром на перекресток выскочил танк и прошил стену дома, где находились советские люди, очередью из автоматической пушки. Снаряды оставили в стене отверстия диаметром с блюдце. По счастливой случайности никто не пострадал.

В городе царил хаос. Пылали портовые склады, шли уличные бои. Остатки сил сопротивления отходили в джунгли вверх по течению Карнапхули и по прибрежной полосе холмов к Кокс-базару, где до 15 мая продолжались кровопролитные схватки. Они закончились у буддийской деревни Раму, в том самом месте, где в 1942 г. было остановлено нашествие японцев.

Я мысленно представлял все эти места: полноводную чистую реку, окруженную лесами, стремившуюся к океану. Широкую лепту плотного песчаного пляжа у Кокс-базара, на котором почти не оставляют следа покрышки джипа, а есть места, где песок содержит более 60 процентов железа. В те дни сюда легли осколки мин и снарядов. Тихие буддийские храмы, давно пришедшие в запустение, были разбужены выстрелами.

Вспомнилось и заброшенное кладбище колонизаторов с замшелыми плитами, под которыми лежат скелеты голландских и португальских пиратов, в самом Читтагонге, которое мне довелось увидеть год назад.

Многострадальная земля! С захвата бенгальского навабства Ост-Индская компания начала колонизацию субконтинента. Поражение бенгальских войск в битве при Плесси в 1757 г. открыло черный период истории этого края.

В Дакке и других местах Тикка-хан и его администраторы — генерал-лейтенант А. К. Ниязи и генерал-майор Фарман Али пытались хоть как-то наладить экономическую и гражданскую жизнь.

В политическом плане была сделана попытка создать «комитеты мира», которые могли бы стать посредниками между властями и населением, но практически это вылилось в организацию отрядов «разакаров» из лиц, говорящих на урду. Даже правая печать писала, что они только запугивают население и убивают политических и личных противников..

Началось массовое бегство миллионов людей на территорию соседней Индии. Многие из них, молодые и сильные, оставив в лагерях жен, детей и стариков, брали в руки оружие, организовывали отряды и возвращались на свою территорию, чтобы продолжать борьбу.

С 11 августа по 24 сентября при закрытых дверях шел суд над Муджибур Рахманом, который обвинялся в «ведении войны против Пакистана». Пять лидеров «Авами лиг», вошедших в правительство Бангладеш, находившееся в Калькутте, были заочно приговорены к 14-летнему тюремному заключению и «конфискации половины принадлежащего им имущества». В сентябре было объявлено о решении судить военным трибуналом еще 72 депутата.

Решено было провести дополнительные «выборы» под дулами автоматов и «избрать» представителей правых партий на места, освобожденные военными трибуналами. «Выборы» были назначены на декабрь.

31 августа Яхья-хан сместил Тикка-хана. Должность губернатора провинции занял Абдул Моталеб Малик, а генерал Ниязи остался военным администратором. Вскоре Малик привел к присяге 10 министров. Семь из них представляли политические партии, потерпевшие сокрушительный разгром на выборах. Этим ограничились попытки властей восстановить видимость гражданского управления.

Нарастание политического кризиса шло параллельно с углублением экономического. Карательные операции на Востоке только в первые 20 дней обошлись по меньшей мере в 200 млн. долл, и непрерывно возрастали.

Всю страну — от государственных и финансово-промышленных кругов до самых широких слоев населения — лихорадили инфляция и резкий спад деловой активности, вызвавший рост безработицы. Катастрофическое истощение валютных резервов привело к полному банкротству: Пакистан объявил односторонний мораторий на оплату текущих внешних долгов. Общий долг страны достиг к тому времени 4 млрд. долл. Выплаты по твердым обязательствам поглощали ежегодно значительную часть доходов от экспорта. Треть всей иностранной помощи возвращалась странам-кредиторам в виде погашения кредитов и уплаты процентов.