Семидесятый меридиан

Правительство Яхья-хана предложило произвести платежи бумажными рупиями с обменом их через полгода на конвертируемую валюту. Однако такая сомнительная операция не устроила иностранных кредиторов: они не хотели получать банкноты, реальная стоимость которых немногим превышала типографские расходы на их печатание.

Несмотря на то что между внутренней рупией и твердой валютой много лет была опущена заградительная сетка экспортного бонуса, а список всех импортных товаров ограничен, утечка валюты продолжалась. Сотни миллионов рупий каждый месяц оседали в иностранных банках.

Международный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд и страны — члены консорциума помощи Пакистану потребовали девальвации рупии. Советник Яхья-хана по экономическим вопросам М. М. Ахмед посетил Вашингтон, Лондон, Париж и Бонн: он вел переговоры с главными кредиторами, обещая приложить все силы для стабилизации рупии внутренними средствами.

…Жара наступила внезапно. Ртутный столбик перекочевал за отметку «40».

— Трудно сказать, что повышается быстрее: температура или цены? — мрачно произнес как-то один из знакомых журналистов, садясь в свою старенькую малолитражку.

Решив, что он имеет в виду уже второе в этом году повышение стоимости бензина, я попытался утешить коллегу, заметив, что лишних 25 пайса за галлон в конце концов не делают погоду.

— Учтите, — ответил он, нажимая на стартер, — для каждого владельца такси это означает 8 рупий убытка в день. Впрочем, если бы только бензин…

Действительно, дело не только в горючем, а скорее в цепной, не поддающейся контролю реакции роста цен.

Трагические события в Восточном Пакистане парализовали производство. Оказались нарушенными сложившиеся торговые связи. В Западный Пакистан перестали поступать газетная бумага, чай, спички, джутовые изделия. Ежегодно из Восточной провинции привозилось продукции почти на 1 млрд, рупий. Восточный Пакистан поглощал, в свою очередь, на 1,5 млрд, рупий продукции, производимой в Западном Пакистане. Поэтому товары накапливались на складах, а производство их постепенно сокращалось, углубляя кризис.

Еженедельник «Пакистан монитор» с тревогой констатировал, что доллар, стоивший по официальному курсу 4,85 рупии, на черном рынке продается по 11–12 рупий, более чем вдвое дороже объявленной стоимости. Газеты помещали таблицы роста цен на товары первой необходимости.

Приток конвертируемой валюты во многом зависел от джута — главной экспортной культуры. С начала трагических событий поступление джута на мировой рынок, по определению газет, находилось «в хаотическом состоянии». Во время гражданской войны джутовая промышленность, насчитывающая около 70 предприятий, оказалась парализованной. Большинство рабочих покинули предприятия, в том числе крупнейшую джутовую фабрику концерна «Адамджи» под Даккой.

Почти ежедневно сообщалось о повышении цен на мотоциклы, велосипеды, авиабилеты, фрахт судов, а главное — на рис, чай, овощи, фрукты, керосин. Одновременно возросла и стоимость услуг.

Все это особенно отражалось на покупательной способности всех слоев населения. Рынок бурлил и бродил: с начала года цены на сахар возросли в 1,5 раза, лекарства — на одну треть. Мясо подорожало на 27 процентов, чай — на 25, керосин — на 20, рыба — на 17, мука — на 10 процентов, констатировала пресса. Вот два интервью, опубликованных журналом «Геральд».

Имбиаз Хан — образованная и обеспеченная женщина, мать четверых детей. Бюджет семьи — 1500 рупий в месяц.

— Мы живем лучше, чем миллионы соотечественников, — говорит она, — но что можно сделать, если инфляция съедает 300 рупий из каждой тысячи и все время приходится думать, как уложиться в бюджет.

А что делать рассыльному из частной фирмы Нур Заману, который вместе с чаевыми получает 130 рупий в месяц? Он не может выбраться из долгов. Ему просто необходимо 150 рупий, чтобы свести концы с концами. Семья Нур Замана живет в трущобе на Джакоб-лайн в одной комнате и платит домовладельцу 45 рупий в месяц. На городской транспорт нужно 15 рупий. Для членов семьи поездка на автобусе, кроме как в госпиталь, исключена. Питание состоит из гороха, овощей и чанати. Рис слишком дорог, поэтому редко появляется на столе. Мясо готовится раз в месяц, когда приходят гости. «Впрочем, гости появляются чаще, чем мясо», — с горькой усмешкой говорит Нур Заман. Дети имеют по одной смене одежды, которая стирается раз в три дня. Для этого нужно две дюжины кусков мыла в месяц. На один из вопросов, ходят ли дети в школу, Нур Заман ответил раздраженно:

— Что я должен: кормить детей или учить их? Ни жена, ни дети ни разу в жизни не были даже в кино.

Так живут в городах миллионы пакистанцев. Немногим лучше положение сельского населения, если учесть, что более 2 млн. семей вовсе не имеют земли.