Семинар по Кундалини йоге

Ведь убеждения мира муладхары очень важны. Крайне важно быть рациональным, верить в определенность нашего мира, в то, что этот мир – кульминация истории, желаннейшая из вещей. Такая убежденность жизненно важна. Иначе вы останетесь оторванными от муладхары – вы ничего здесь не достигнете, вы даже никогда не родитесь. Есть множество людей, которые еще не родились. Кажется, что они здесь, они ходят вокруг – но на самом деле они еще не родились, потому что они за стеклянной стеной, они в матке. Они в мире под честное слово и скоро им предстоит вернуться в плерому, откуда все и началось. Они не установили связи с этим миром; они подвешены в воздухе; они невротичны, проживают условную жизнь. Они говорят: «Сейчас я живу на таком-то условии. Если родители будут вести себя, согласно моим желаниям, я остаюсь. Но если они сделают что-то такое, что мне не понравится, я разворачиваюсь и ухожу». Видите, это условная жизнь, временная жизнь, жизнь того, что еще соединен с плеромой, архетипическим миром сияния, пуповиной  толщиной с корабельный трос. Итак, очень важно, чтобы вы родились; вы должны придти в этот мир – иначе вы не осознаете себя, и цель этого мира будет упущена. Затем вас просто швырнут в плавильную печь и вы родитесь снова.

У индусов об этом есть крайне интересная теория. Я не силен в метафизике, но должен признать, что в метафизике немалая доля психологии. Видите ли, крайне важно быть в этом мире, действительно выполнять свою entelechia, зародыш жизни, который каждый из себя и представляет. Иначе вы не запустите Кундалини; вы никогда не отделитесь. Вас просто отбрасывает назад, и ничего не происходит; это совершенно бесполезный опыт. Вы должны верить в этот мир, пускать корни, стараться изо всех сил, даже если нужно верить в абсурднейшие вещи – например, верить, что этот мир весьма ясен, что крайне важно, заключен ли такой-то и такой-то договор или нет. Это может быть совершенно бесполезно, но вы должны в это верить, сделать это почти религиозным убеждением, лишь ради того, чтобы под договором стояла ваша подпись, так чтобы вы оставили свой след. Ведь вы должны оставить свой след в этом мире, который означал бы, что вы тут были, что-то произошло. Если ничего подобно не случилось, вы не реализовали себя; семя жизни пало, так сказать, в толстый слой воздух, в котором и осталось подвешенным. Оно не коснулось земли, и растения не появилось. Но если вы находитесь в соприкосновении с реальностью, в которой живете и остаетесь на несколько десятилетий, чтобы оставить свой след, тогда может начаться безличный процесс. Видите ли, росток должен вырваться из земли, и если личная искра не попала в почву, ничего больше из нее не выйдет; ни лингама, ни Кундалини там не будет, потому что вы все еще остаетесь в бесконечности, которая была раньше.

Итак, если вы, как я говорю, преуспели в свершении своей entelechia, этот росток поднимется из земли; то есть, та возможность отрыва от этого мира – от мира майи, как сказал бы индус, – которая является своего рода деперсонализацией. Ведь в муладхаре мы лишь тождественны. Мы запутаны в корнях, мы сами являемся корнями. Мы пускаем корни, мы вызываем их к жизни, мы укоренены в почве, и для нас нет возможности выбраться, потому что мы должны оставаться здесь всю жизнь. Эта идея, что мы должны возвыситься и стать совершенно духовными и безволосыми, это инфляция. Извините, но это невозможно; это бессмыслица. Потому нам нужно выдумать новую схему, и мы говорим о безличном. В иные времена могут найти другие термины для той же вещи.

Знаете, в Индии не говорят «личное» или «безличное», «субъективное» или «объективно», «эго» и «не-эго». Они говорят о buddhi, личном сознании, и Кундалини, это другая вещь; им и в голову не придет их отождествить. Они никогда не думают: «Я есть Кундалини». Как раз напротив, они могут испытать божественное, потому они глубоко осознают полное различие между Богом и человеком. Мы тождественны с ним с самого начала, потому что наши боги, в той мере, в какой они не просто сознательные абстракции, лишь зародыши, или функции, скажем так. Божественное в нас действует как невроз желудка, или прямой кишки, или пузыря – простые возмущения в подземном мире. Наши боги уснули, и они шевелятся лишь в недрах земли.[3] Ведь наша сознательная идея о Боге абстрактная и отдаленная. О нем не осмеливаются говорить. Он стал табу, или такой затертой монетой, что ее уже не обменять.