Семирамида. Золотая чаша

Шурдан, совсем как отец, принялся расхаживать по спальне. Внезапно он остановился перед евнухом и ткнул в него пальцем.

— Правильно говорил Нинурта, что тебе нельзя доверять. Ни единому твоему слову нельзя верить! Что ж, ты сам выбрал свою судьбу.

Сарсехим тут же рухнул на колени, обхватил наследника за ноги, принялся целовать его домашние туфли.

— Прости, о великодушный! Я готов выполнить все, что ты мне прикажешь.

Изумленный до крайности наследник, неожиданно рассмеялся. Хохотал долго, с удовольствием, жестом прогнал заглянувшего в спальню евнуха. Наконец вытер слезы и в упор взглянул на Сарсехима.

— Ну, выкладывай, что ты задумал. О цене договоримся.

— Мне грешно не отозваться на твою щедрость и прежде чем приступить к делу, я хотел бы обратить внимание господина, что, получив камни, у меня не будет причины пробовать гадость, которую твои умельцы зальют в пузырек. Но это к слову, что же касается дела, мне сначала необходимо посетить Вавилон, чтобы иметь возможность выполнить твою просьбу.

Сарсехим многозначительно замолчал, надеясь на встречный вопрос, однако Шурдан умел вести дела. Он ждал объяснений.

Сарсехим несколько умерил пыл.

— В Вавилоне я мог бы пристроить камешки. Если господин будет добр ко мне, ему придется оберечь меня от гнева Амти — бабы. И самое трудное — господину следует уговорить своего царственного отца сначала подарить драгоценный талисман Мардуку-Закир-шуми.

— Зачем?

— Это даст возможность моему царю переслать его в Дамаск. В Дамаске очень ценят подобного рода игрушки. Другого способа исполнить твою просьбу я не вижу. Итак, сначала Вавилон, где я со всеми подобающими церемониями вручу моему государю священную реликвию, затем Дамаск.

— Но чем объяснить необходимость посещения Вавилона?

— Всем известно, что храм Иштар в Вавилоне считается ее главным святилищем.

— Разве не храм в Уруке?

— Э — э, господин, — скривился евнух. — Слава Урука и его молодцов осталась в прошлом. Они не то что богиню, обыкновенную девку удовлетворить не сумели, а храм обветшал до такой степени, что туда опасно входить. Того и гляди, что-нибудь на голову свалится.

Шурдан заметно посерьезнел, гнев в глазах сменился задумчивостью.

— С какой стати Закиру пересылать подарок царя Ассирии во вражеский город?

— Когда мой господин узнает историю этого сокровища, он очень опечалится и попытается любым способом избавиться от реликвии, едва не сгубившей его дочь. Ему надо подсказать, что дубину желательно вернуть законному владельцу, и намекнуть, что никто, кроме меня, не сможет доставить ее в Дамаск. В этом случае Бен-Хадад ни за что не осмелится расправиться со мной, по крайней мере, сразу, тем более, если Амти — баба напишет письмо дочери и попросит меня лично вручить ей табличку. Если я присовокуплю к подарку пару обнадеживающих слов, чтобы сириец не робел и начинал первым, а Элам на востоке поддержит его, полагаю, меня встретят еще более доброжелательно. Сирийцы начнут спариваться на рынках и на улицах. Жаль, что мне нельзя поучаствовать в оргии.

— Ты это серьезно?

— Насчет чего?

— Участия в оргиях?

— Господину должно быть известно, что я был рожден существом мужского пола.

— Эта добавка вряд ли украсила бы тебя. Она и счастья тебе не добавила бы, ибо женщина не только высасывает из мужчины все соки, но и лишает его разума. Наглядный пример — наш доблестный Нинурта, но об этом после.

Некоторое время Шурдан разгуливал по спальне, потом одобрительно кивнул.

— Ты и на этот раз сумел удивить меня. Твой план перспективен, особенно если принять во внимание, что, оказавшись в Вавилоне, ты тут же улизнешь с камнями, и я уже никогда не смогу найти тебя.

— Господин неверно понял меня, — загорячился евнух. — Я не имел в виду дать деру. Если угодно, пусть ко мне приставят охрану.

— Пустое, — равнодушно махнул рукой наследник. — Ты сумеешь заговорить любого охранника. Хотя…

Он улыбнулся, приблизился к евнуху, дружески положил ему руку на плечо, заглянул в глаза.

— Однако мне известен человек, которого ты не сможешь обмануть.

Сарсехим выказал крайнюю степень удивления.

— Кто же у нас такой проницательный?

— Ардис. Добросовестный и опытный пес. Если пригрозить старику, что вся его семья останется в заложниках, а в помощники дать молодого горячего скифа, ты будешь чувствовать себя в полной безопасности.

Сарсехим опустил глаза.

Шурдан засмеялся.

— С тобой приятно иметь дело. Ты получишь три горсти самоцветов, среди которых будет с пяток самых ценных — прозрачных и искристых, какие добывают в Индии. Однако камни — это пустое. Я хочу заострить твое внимание на том, что придет час, и ты вспомнишь, что помог будущему повелителю мира. Это редчайшая удача, которой боги могут наградить человека. Можешь быть уверен — я не забываю ни тех, кто помог мне, ни тех, кто встал у меня на пути.

— Моей благодарности, — расчувствовался евнух, — нет предела, но… — он сделал паузу и потыкал указательным пальцем в потолок. — Как отнесется к путешествию в Вавилон великий Салманасар?