Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Молодец. Хороший ты парень. Я свисну, когда понадобишься, – он улыбнулся и не оборачиваясь ушел к дожидавшейся его машине, оставив с тетей Верой наедине.

– Поехали домой, – проговорила она устало. – Там все места себе не находят. А исхудал-то как!

– Теть Вер, сначала ты меня покорми, – Кирилл взглянул на нее щенячьими глазами. – Хочу пиццу, хочу роллы и суши, хочу мяса… И никакой каши! А после в горы! У меня меньше месяца осталось, а я так вам пока ничем не помог.

– Это ты-то не помог? – изумилась тетя Вера. – Да ты перевернул нашу жизнь! Ты не представляешь, в каком отчаянии я была три года назад. Кто бы мог подумать, что все так обернется… Ладно, пошли, тут недалеко есть кафе, герой, – тетя Вера потрепала Кирилла по волосам, взяла под руку, потянув к машине.

Глава 33

Горная речушка искрилась, весело журча меж камней. Светлана перемывала груду камней, старательно очищая от грязи щетками и долго рассматривая каждый камень на солнце, раскладывая на кучки. Урожай собрали большой: яшма, кварциты, переливт, гранат, кремень, окаменевшее дерево. Тетя Вера готовила еду на костре. Славик, с блаженной улыбкой, которая несколько беспокоила Кирилла, делал срезы, проверяя качество и художественную ценность камней, иные тоже откладывая в сторону и подписывая, иные отбрасывая в сторону, проверял их состав реактивами. Он не переставал улыбаться с тех пор, как вернулся, отвезя последнюю партию камней домой на своем стареньком военном уазике, с проходимость не хуже, чем у теткиного джипа.

Лагерь разбили прямо у жилы. Две палатки с надувными матрасами, раскладные стол и стулья. Разборная печь для приготовления пищи, которую Слава смастерил сам. Для приготовления на костре уходило слишком много времени, да и дров требовалось много, которые в горах на такой высоте были в дефиците. Жилу нашел Кирилл с помощью прибора, который передала ему Авдотья Захаровна. Бесценная оказалась штуковина. За две недели – третья ходка. В прошлый раз собрали лазурит, голубые опалы и бирюзу.

Кирилл возился с валуном, откапывая его и пытаясь расколоть. Все признаки и приборчик указывали на то, что внутри валуна шла кристаллизация, и он уже добрался до пустот с друзами красного аметиста и дымчатого кварца, пригодных для ювелирных украшений. И то и дело ловил на себе взгляд Светланы, которые она бросала на него украдкой. Но ничего кроме досады он не испытывал.

Со Светланой оказалось сложнее, чем с Миркой. Девушка любила его всем сердцем, всей душой, замирая, смущаясь и краснея от каждого его прикосновения, в каждом сказанном слове искала для себя надежду, Самое ужасное было в том, что она оттаяла и поверила после всего, что с нею произошло, и Кирилл чувствовал, что не имеет права лишить ее той силы, которая поднимала ее, заставляла проходить через боль и идти вперед. Каждое утро и вечер, прикипев, словно к родной дочери, тетя Вера занималась с ней йогой, заставляла ходить по два километра за день, делала ей массаж и растирания. Она даже велосипедный тренажер с собой в горы взяла, чтобы Светлана крутила педали, укрепляя мышцы спины и ног.

И Светлана расцвела. Волосы после операции отросли, спускаясь на плечи каштановыми кудряшками с красноватым отливом. Она все еще была худой, но на теле ее появились девичьи округлости. Пухлые губы, вздернутый нос, острый подбородок и высокие скулы, глаза, словно синие блюдца.

Красивая, но Кирилл не чувствовал к ней ничего, кроме братского желания защитить от всего мира. Он болел за нее душой, переживал за ее неудачи, и даже представлял, что однажды она будет счастливой, выйдет замуж, но за кого-то другого. Ему было с чем сравнивать. Даже к Мирославе он испытывал больше влечения. А кроме того, та девушка, первокурсница, не выходила из головы. Он знал, что в академгородок они вернутся еще не скоро, и твердо вознамерился дождаться и отбить ее у соперника. При мысли о ней сердце сладко сжималось, мысли начинали скакать, по телу пробегал жар. Он влюбился, хоть и никогда не видел ее в живую.

– Идите кушать, копатели-искатели, – позвала тетя Вера, раскладывая в тарелки тушеную картошку с мясом и разливая по кружкам чай.

– Сестренка, давай я помогу, – подчеркивая обращение, Кирилл бросил лопату, подошел к Светлане. Взял один из мешков, складывая камни. Кирилл искал любой повод, чтобы назвать Светлану сестрой в надежде, что она привыкнет видеть в нем только брата.

– Кир, сначала покушайте, а то все остынет. Потом сложим.

Славик отложил болгарку, снял очки и респиратор. Кирилл помог Светлане поднять.

Сели за стол.

– Хороший у тебя прибор, – позавидовал Слава. – Затарились знатно. Не хотел пока говорить, – он загадочно улыбнулся, – но ты скоро уезжаешь на свою учебу, поэтому скажу вам первым. Я женюсь.

Все трое уставились на Славу в немом изумлении.