Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Восемь. Два по оси X и Y, и шесть по оси Z, – глядя на периодическую таблицу элементов, ответил Кирилл. – Третий ряд – восемнадцать. По тем же осям, но с противоположными спинами. А с четвертого ряда начинаются провалы электронов, которые указывают, что два пространства начинают строить мост. Появляется как бы еще одна плоскость пространства, которая лежит перпендикулярно двум предыдущим пространствам, которое помогало атому эволюционировать. Две несущие стены помогают удержать перемычку. Мы как бы теряем электроны из виду, вместо них мы видим нарастание магнетизма. Это не химия, это, скорее, физика…

– А теперь переложи это все на те знания, которые оставили вам древние в сказаниях о своих богах. Род, Перун, Велес, Змей, Святогор, Серая уточка, Железный столб, Семаргл-огнебог… И ты поймешь, что знания о микро и макрокосмосе всегда лежали перед тобой. Демонология не предполагает деление на науки, она рассматривает явление в целом. Все великие открытия делались интуитивно, а иногда во сне. И то, что пытаются разузнать ваши ученые, древние знали наверняка! И сумели уложить знания в одну лишь сказку. Проблема не в том, как все это проверить, а в том, как не получить по морде. Открыт порох, суммарный и атомарный вес его изучен вдоль и поперек, а как остановить безумие, не скажет ни один ученый. И так во всем.

– Чем плох телефон? – обиделся Кирилл.

– Требуются доказательства? – усмехнулся кот. – Люди верят всему, что им сказали и показали – и не ищут ответ. В телевизор можно сунуть все, что угодно. Но есть ли в том истина? Миллионы людей не знают куда преклонить голову, спят, и видят сон. Высокопарностью слов ни сыт, ни пьян. Раньше открытия приближали человека к Богу, а сейчас выдавливают из Бытия, в котором сам себе не рад.

– Но ведь живы!

– Надолго ли? – прищурился кот. – Объединилась Смерть с Кощеем и распять собралась Дажьбога. И пошел Дажьбог в море-океан на остров Буян, где в яйце смерть Кощеева хранилась. Видит, в небе Семаргл-огнебог и Перун-громовержец, в поле Волх скачет – сын Индрика-змея, и Змей поддонный спину подставляет. Достал яйцо, принес, а Смерть ему чащу хмельную. Набежала Жива, выбила отраву из рук. И прозрел… Попробуй разрулить свой вопрос, потому что здесь – ответ.

– Не-а, рулить отказываюсь, – сразу отказался Кирилл. – Я с моими мозгами дальше твоих слов не хаживал.

– Горе мне, горе, с именами хоть разберись! – с досадой бросил кот. – Не ответишь на экзамене, человека не увидят. Вот сейчас только пространство поднебесной рассмотрели! Три тут, три там, одно измерение между ним, в Небесном царстве столько же, впереди вселенной еще три, пространства там как бы нет, но сам Сварог впереди Рода бежит, путь Солнцу прокладывая, три в чреве его, там где Бездна упокоилась, да сам Род. Двадцать одно измерение у Рода Небесного. У человека десять. Не ленился бы, давно бы переплюнул Энштейна! Приложи на себя! Так кто пошел воевать?

– Сам Перун?

– Именно! Но до Царствия Поднебесного ему не достать, если только через Дажьбога. Волх, сын Индрика Змея, такой же хвост Велеса, как Дажьбог хвост Перунов – но и через него не получится. Могучим Волха делает матричная память Царствия Небесного. Как все Боги, он питается молоком коровы Земун. Дажьбог могуч, оттого что нет у Подвселенной сознания, не руководит она собой – и оттого относительно чист Перунов хвост. Волх и зверь, и не зверь. Что может человек против Вселенной, которая за Родом в огонь и в воду? Вот ты, вроде нет у тебя ближнего, а земля, которая хранит твою матричную память, не умерла, доказывая то, что человек после смерти не умирает. Все так же поит тебя корова Земун молоком, которое течет по земле, где Волх и зверем скачет, и Финистом Ясным Соколом летит. И смотрит Перун на Волха-зверя, и понимает: один Кощей бессмертный поднимается из земли – и Марена с ним. И Дажьбог не возвращается. Спустился до Велеса, но не повернулось колесо сварожье. Как у Мирки, если бы сама она чистой была и кровь Александра видела. И что бы ни делала, как бы не поднимала, и мыслью, и делом – Смерть там. Опоит Ирина зельем Александра и прикует все помыслы ее к горам Карпатским. Не под нею Александр, а под ворогом. По большому счету, двое всегда могут встать лицом друг к другу, и будут смотреть друг на друга, но между ними всегда будет лежать поддонный Змей, по которому и перешел Дажьбог, чтобы освободить Подвселенную от Кощея. И посмотрели, и поняли – загажена подвселенная, леса повырубили, зверей повывели, что ни человек, то нечисть, а для человека места не осталось. И сирые, и убогие, и естественно, мечтаем о бессмертии, и нет ни одного бессмертного – все под смертью ходят, преклонившись перед Сыном человеческим.

– Может, грохнуть Иринку, – рассудил Кирилл. – Что-то зачастила в Черемушки. К Сане клеится, к Мирке в подружки набивается – могут не устоять. А Славку насмерть замучают, если в их руки попадет. Хорошо, что он с дядей Матвеем на лесоповале, там его в обиду не дадут.