Семицвет: молодость богов. Часть 1

– Отлично! – Арсений азартно потер руки. – Мы начинаем наше исследование, и не отлынивайте. А я буду подзывать одного за другим, и проверять конкурсное задание. Трое из вас будут объявлены лучшими, трое из вас будут отсеяны, один станет победителем, один – проигравшим. – он посмеялся своим собственным словам. – Впрочем, мы с вами не на имперской олимпиаде, поэтому отсеянных не будет, конечно. А вот выигравший и тройка лучших – конечно, да.

Алексей взял учебник и без особого рвения начал переписывать на планшет задачу из двадцать шестой главы. Впрочем, начинались сплошные формулы – а это интересно. Сложно, конечно, на первый взгляд – но интересно. Четко и лаконично. В его вкусе, как любил говорить Арсений Арсеньевич.

Краем глаза он подглядывал за учениками и ничего утешительного он не отметил. Чертежи у ребят были красивыми и чистыми, не то, что у него. Он, правда, не видел их целиком, но кое-кто даже сделал чертеж цветным. И почему он не додумался? А когда он увидел Славкин чертеж ему стало совсем стыдно – его работа была чистой, аккуратной и удивительно красивой. По крайней мере это то, что он заметил.

Ему захотелось встать и уйти. И вообще не участвовать в этом состязании. Только позориться. Он отвернулся, постыдно захотелось расплакаться. Столько труда, столько надежд и ради чего? На что он надеялся?

– Прошин! – сказал Арсений.

Алексей отодвинул ногой чертеж.

– Я не готов. – Сказал он тихо.

– Что значит не готов?

– не готов я, Арсений Арсеньевич. Не готов. Не сделала ничего.

– Даже не попытался что ли? – спросил он удивленно и встал. Алексей сел так, чтобы тот вообще чертеж не увидел.

– Ну, попытаться попытался.

– Ну и показывай. – Сказал тот. – Да отодвинься ты. Что ты там прячешь?

– Я не хочу вам это показывать. Я сам своей работой недоволен.

– Ну и что мне прикажешь с этим делать? Вставай быстрее и показывай, что есть.

Алексей развернул чертеж. Арсений внимательно его осмотрел.

– Как всегда неаккуратно. – Заметил он.

– Да знаю я. – буркнул тот в ответ.

– Так… – он перевернул чертеж и подвинул ближе. – А это что?

– Северно-западное депо. Синяя ветка.

– Ах да, я сам такую карту лет десять назад делал. Хочешь посмотреть, кстати?

– Что?

– Карту, конечно. Вставай живее, пойдем, покажу.

Арсений свернул его чертеж и встал из-за стола. Это было неожиданно. Все ученики удивленно проводили их взглядами. Алексею стало немного не по себе. Они спустились в подвальное помещение. Здесь Алексей ещё ни разу не был.

– Вообще, сюда можно на лифте попасть, но я им не пользуюсь. – Сказал Арсений, зажигая свет. Почему-то, Алексей думал, что здесь будет холодно и сыро – но нет. Было тепло и сухо. Даже уютно.

Ну, а просторный подвал был весь увешан старинными картами. У Алексея даже дух захватило. На каменных, ничем не отделанных стенах висели карты, схемы, какие-то чертежи, даже, кажется, рисунки, странные шрифтовые композиции.

– Хорошая карта – это шедевр. – Произнес он поучительно. Алексей сразу развернулся к нему и всем своим видом показал готовность слушать все, что тот скажет так, словно ему это было катастрофически интересно. Этим уловкам он у Лизы научился. Прима толк в общении знала!

– Вроде смотришь – картинка картинкой, да? – он подошел к одному из стендов и перелистнул – на некоторых стендах висело сразу по несколько карт и плакатов, защищенных пленкой, их можно было перелистывать. – А на самом деле – произведение искусства. Хотя, раньше карты и схемы искусством не считались. Темные времена. Это сейчас у нас есть профессия – схематист-художник. А раньше – либо чертежник, либо дизайнер. Никакого уважения к профессии… Вот она! – произнес Арсений, откидывая одну из карт.

Алексей удивленно посмотрел на чертеж. Довольно грязный, надо сказать. И в одном месте – до дырки протерт.

– Как тебе? – спросил Арсений Арсеньевич.

Алексей сглотнул. Он с ходу заметил, что на карте не были указаны развилки вокруг первой кольцевой, а третья кольцевая вовсе не была квадратом, как задумано. Арсений сделал ту же самую ошибку, что и сделал он – Арсений перепутал ветку метро и запасной путь. Но перечерчивать не стал, и решил исправлять как есть. В итоге третья кольцевая, которая должна быть квадратом с закругленными концами съехала в край и превратилась в пакет с манной кашей. Полиэтиленовый. С комочками. Алексей даже и не знал, что сказать. Сказать правду – обидит, соврать – так самому потом тошно будет. Он почесал затылок, хотя раньше никогда так не делал. А когда не знал, что сказать, обычно кашлял в кулак. А теперь вот новая привычка.

– А вы пятой твердости карандаш использовали?

– Нет, первой.

– А я десятой использовал.

– Десятой? – изумился тот. – Такие что, бывают?

– да, бывают. У меня чертеж все время грязный выходил. А карандаш десятой твердости грязи как-то сам собой не допускает. Правда, бумагу рвет.