Семнадцатая

— Почему же, вполне представляю, — я отнюдь не был убежден в доморощенном Аленином психоанализе, однако недоношенным плодам самопознания, имеющимся в моем распоряжении, в последние дни доверял еще меньше. — Не уверен в необходимости, но точно не помешает. Займусь на досуге, обещаю.

— Дима, на каком досуге? Сейчас нужно! — Алена почувствовала слабину и явно надеялась додавить меня во что бы то ни стало, пока я не сорвался с крючка и не ушел в тину — допивать мерзопакостную текилу и вообще заниматься не пойми чем. — Слушай сюда! Есть у меня одна подруга… ну, не то чтобы подруга — сокурсница… Яной зовут. Она у нас красотка — ровно такая, как тебе требуется. В смысле, не то чтобы красотка, но славная, честное слово, и лучшая ее черта — она сегодня в городе. Если все срастется, может эту же ночь провести в твоей постели.

— Само совершенство, — прокомментировал я. — Вряд ли я такого достоин…

— Блин, я серьезно! Но ты не так понял — у меня, походу, мысль с одного на другое перескочила… Давай я сейчас Яночке позвоню — приглашу составить компанию. Двойное свидание: я встречаюсь с Викой, она — с тобой. Все честно и культурно: ужин за твой счет, интим — по желанию. Яночка согласится. А лучшая черта Яночки, чтоб ты знал: она барышня без комплексов. Если ты ей понравишься, ломаться не станет — даст в первый же вечер. Главное, чтобы ее проняло твое мужское обаяние. Сама судить не берусь, но, полагаю, у тебя его до хера. С этим ты уж сам постарайся, мужик. На шару с ней не прокатит: даже не думай, она не шалашовка какая-нибудь. Просто правильная девчонка.

Договаривая последнюю фразу, Алена уже копалась в телефоне, разыскивая номер не то чтобы подруги и не то чтобы красотки по имени Яночка. Я поспешил вмешаться:

— Бога ради: не нужно никому звонить, родная! С кем с кем, а с твоими подругами я точно встречаться не собираюсь.

— Ну почему-уу? — последовал ожидаемый вопрос. — Она классная, вот увидишь…

Я постарался ответить. Причина, по которой нам следовало пригласить Яночку была одна-единственная, и эту причину Яночка буквально везде носила с собой. Что и говорить, это была весьма причинная причина, но в сравнении с множеством других резонов, выступающих против нашей встречи, она весила немного. При всем уважении к прелестям Яночки…

Во-первых, я за себя не ручался. Алена права: со мной далеко не все в порядке, и, хотя я бы не делал из мухи слона, нельзя было предсказать заранее, чем обернется для нас подобная вечеринка. Буйствовать и покушаться прилюдно пить текилу из собственного пупка я, наверное, не стану, но захандрить, как вчера, могу запросто. Здесь, судя по опыту, я все еще над собой не властен. И тогда вместо обаятельного кавалера Яночка рискует получить занудного нытика, и того еще нужно будет собирать с пола чайной ложкой. Выйдет неловко. Негоже разочаровывать Аленину подругу, рядом с которой ей предстоит еще пару-тройку лет скучать на одних и тех же лекциях.

Во-вторых, я предлагал принять во внимание мои чувства. А ну как я все-таки не понравлюсь Яночке? Мужского шарма мне, конечно, не занимать: одного только ирландского виски в шкафчике восемь сортов и где-то еще даже носки свежие должны лежать, если не кончились. Однако вдруг этого не хватит? Вдруг Яночка недосчитается кубиков на моем прессе и захочет остаться со мной друзьями? Чем тогда это будет отличаться от вчерашнего фиаско? Вторая неудача подряд. У меня в таком случае может развиться комплекс неполноценности, а я слышал, это довольно неприятный паразит и крайне трудно выводится. Возможно, мне следует возвращаться в игру постепенно, начиная с менее амбициозных проектов, не требующих от меня таких эмоциональных усилий по извлечению секса из окружающей среды. Скажем, жениться для начала на ком-нибудь, а там посмотреть, как сложится… Шутка, если что…

— Жесть! — сообщила Алена. — А теперь послушай, что скажу я… Шутки кончились, Димочка: тебя реально спасать нужно. Я только сейчас допетрила, кретинка: ведь ты элементарно боишься. Все эти твои отговорки на самом деле означают одно — ты в панике от того, что приходится начинать все сначала.

— Скажи еще, что у меня кровь холодеет в жилах, — смущенно проворчал я. — Любишь ты драматизировать, сестренка… Врать совершенно неохота, поэтому не буду отрицать: в чем-то ты угадала. Определенные сложности с женщинами у меня возникают. Однако сойдемся на том, что мне просто становится малость неуютно в их присутствии. И то не постоянно, а лишь в тех случаях, когда я имею намерение с ними совокупиться.

— О, господи… Вот почему нельзя столько лет спать с одним и тем же человеком. Мало того, что это неестественно, так еще и антигуманно.

— Ты можешь не верить, но это дело вкуса, а не повинность. Один человек в твоей постели — это то, к чему рано или поздно ты приходишь сам, никто тебе этот выбор не навязывает.