Семнадцатая

— А на меня можно даже не смотреть. Я сижу, как нравится тебе. Я ведь конформистка, помнишь?

— Кстати, о халате… — решил я переменить тему. — Солидная вещь. Знатная фирма. Сколько ты за него отвалила?

— Почти семьдесят тысяч, — без обиняков призналась Вика, чему я вовсе не удивился (кажется, она совсем не имела представления о том, как можно увильнуть от заданного ей вопроса). — Это дорогой халат. Потому что хороший.

— Дорогой — не то слово, — неискренне пробормотал я, невольно отыскивая взглядом браслет, находившийся ныне где-то под пятой точкой моей собеседницы вместе с ее грациозной щиколоткой. — Как же ты потянула такую сумму?

— Да просто у меня сейчас много денег, вот и все.

— Неужто? — ее уверенный тон произвел на меня впечатление. — Вероятно, это не мое дело, но, как один состоятельный человек другому, не могла бы ты намекнуть на источник своего капитала?

— Чего?

— Откуда дровишки? — перешел я на язык великого народного классика. — На чем сколотила состояние, если не секрет?

— Отчим дал, — сообщила Вика, — чтобы я от него съехала. Половину я потратила на халат, а половина еще осталась.

— Вот что, милая, — заявил я непререкаемым тоном. — Эти деньги я тебе верну.

— Зачем? — непритворно изумилась юная толстосумка. — Я же сказала: у меня есть деньги. Они сейчас в спальне вместе с паспортом. Штаны-то я постирала… Там еще много.

— Поверь, это не совсем так, — деликатно пояснил я. — Много денег — у меня. Много денег — у Алены. А у тебя, дружок… как бы поточнее выразиться… совершенно другая финансовая ситуация. Неужели ты этого не понимаешь?

— Пытаешься сказать, что ты богат? — Вика оглянулась вокруг, после чего зачем-то посмотрела на мои босые ноги. — Ну, наверное… А сколько денег у тебя?

— Затрудняюсь ответить. Скажем так, по сравнению с тобой я баснословно богатый человек.

— «Баснословно»! — рассмеялась девушка. — Прости, мне слово понравилось… Ну, что я могу сказать. Молодец!

— Вот только не делай вид, что деньги для тебя ничего не значат!

— Дима, я знаю, что такое деньги, — Вика с недоумением взглянула на мою кислую мину. — Многое из того, что мне нужно, я могу получить, только заплатив. И для этого у меня есть семьдесят тысяч. От того, что ты дашь мне еще столько же, я богатой не стану. Я стану такой же, какой была сегодня утром. В чем же тут смысл?

— Действительно… — мне показалось, я уловил ее намек. — Смысла здесь маловато, особо не разгуляешься… Однако, судя по твоим словам, ты вовсе не против сделаться богатой?

— Богатой я еще не была, — Вика зашевелилась в кресле и переместила согнутые коленки на другую сторону, решив, вероятно, что вид на ее правое бедро мне уже наскучил и настал черед левого. — Должно быть, это интересно. Но, чтобы кем-то «сделаться», нужно что-то делать. Большой вопрос — что именно. Я делаю только то, что мне нравится, и пока не разбогатела. Посмотрим, что будет дальше.

— Если ничего не менять, дальше будет то же самое. Разве не очевидно?

— Ну и ладно! Самое главное — я ни в чем не нуждаюсь.

— Всего-то? И ты согласна всю жизнь мордоваться в каком-нибудь паршивом салоне: месить людские тела, как тесто, только ради того, чтобы ни в чем не нуждаться?

— Сначала в паршивом, потом — как получится… А что ты предлагаешь? Стать в очередь за богатством? Во-первых, я не знаю, где его выдают, а во-вторых, там и без меня наверняка немало желающих. В длинных очередях мне всегда неуютно. Все, что ты видишь — это множество людей, которые хотят того же, что и ты, но при этом все как один повернуты к тебе задом.

— Ты мыслишь, как неудачница, моя дорогая. Зачем обычно стоят в очередях? За бесплатной похлебкой или, ближе к твоей повседневности, за уцененными колготками. Ничего лучшего ты там не получала и впредь не получишь… Вот и извлеки из этого урок. Твоя антипатия к человеческим задам — уже неплохое свойство. Преврати его в свое кредо. Никогда не пристраивайся в хвост, никогда не спрашивай: «кто последний?» В противном случае, можешь не сомневаться: последней окажешься именно ты. А если случилось так, что тебя уже занесло в очередь — выйди из нее.

— Дима, становится умозрительно…

— А между тем, мы разбираем прописные истины. Уже и не вспомнить, кто и когда их высказал впервые. Не исключено, что как-то так говорил Заратустра…

— Вам с Заратустрой легко говорить. Вы с ним, поди, колготок не носите. А знаете, что это такое? Одних хватает максимум на неделю, и то если своими руками каждый раз снимаешь. Бывает, что сразу рвутся. А в колледж, между прочим, без них не пускают, если только ты не в брюках. Вернее, пускать-то пускают, но могут сделать замечание. И кому это понравится — замечания от Лидии Марковны?

— Вика, мы отвлеклись…

— Хорошо, давай посмотрим… Вот выйду я из очереди, как ты советуешь. Скажу очкастой селедке сзади, что ей теперь не за мной, а за той малиновой кофтой впереди. И что дальше? С колготками я, считай, пролетела. А что получу взамен?