Семнадцатилетние

— Молодец, Рая! — сказала Светлана, пожимая ей руку. — Это ты хорошо сделала. Мы сначала думали, что ты заболела… Ты ведь не очень крепкого здоровья!

— Нет, я ничего… — сильно покраснев, возразила она.

— Долго мы еще будем ждать? — нетерпеливо спросила Женя. — Разговаривать можно и на улице!

— Пошли, Катя! — заторопила Светлана. — Быстро, быстро…

Весь день ходили девушки по магазинам. Часов в продаже было много, но все они казались не такими, какие хотелось подарить Василию Васильевичу. У одних не было секундомера, другие были велики, у третьих не нравился циферблат. Нашли цепочку, нашли коробочку-футляр, нашли гравера, который в два дня обещал сделать любую надпись, а часов все не находили.

В сумерках пришли в Дом ленинградской торговли. Громадный трехъярусный магазин встретил их теплом, музыкой и ярким светом. В первом этаже стояла высоченная елка, макушкой уходившая к третьему этажу. Вся она была увешана блестящими игрушками и разноцветными лампочками. Было непонятно, как ее втащили сюда и как украшали верх елки.

— А знаете, как ее украшали? — спросила Женя и сама же ответила: — Сверху на блоках спускали людей…

— Не выдумывай! Просто с высоких лестниц! — сказала Катя.

— А по-моему, ее украшали в лежачем положении, а потом поставили, — пошутила Светлана.

Полетать елке возвышался в три человеческих роста дед Мороз. Местный радиоузел на весь магазин передавал концерт из новых, поступившись в продажу пластинок.

Разыскав отдел, где продавались часы, девушки остановились.

— Вы посмотрите, что тут делается! — воскликнула Светлана.

Часы они видели и в других магазинах, и не мало, но здесь их было такое разнообразие, что глаза разбегались. Вот стоит футляр-шкаф, и через стекло видно, как внутри него медленно качается маятник. А вот стенные часы. Они висят между полками друг над другом: круглые, квадратные, овальные, прямоугольные. На полках стоят настольные часы в красивых оправах, с фигурками, а дальше — стройной шеренгой — будильники. В витринах лежат мужские и дамские, карманные и ручные. Висят тут и электрические часы и еще какие-то специальные, назначение которых девушкам было неизвестно.

Не обращая внимания на все это разнообразие, Катя сразу же принялась разглядывать через стекло витрины мужские карманные часы.

— Вам часики требуются? — любезно обратился продавец и, думая, что девушка выбирает для себя, продолжал: — Вы не туда смотрите. Вот, пожалуйста, сюда!

— Нет, я смотрю куда надо, — ответила Катя.

— Мы хотим купить часы для подарка одному человеку, — пояснила Светлана.

— Очень хорошо! — заулыбался продавец. — На какую цену прикажете?

— Хорошие, — сказала Женя.

— Самые лучшие! — добавила Светлана.

— Может быть, золотые?

— Нет. Золота нам не нужно, а нужны часы, — сказала Катя.

Продавец выдвинул ящик и начал вынимать часы, раскладывая их на стекле.

— Вы хотите непременно карманные? А может быть, на руку?

— Нет, нет. Он старый человек.

— Вот взгляните на эти четырехугольные, плоские, анкерный ход, на двенадцати камнях. Гарантия! Цена недорогая.

— Дело не в цене, — сказала Катя. — Мы хотим хронометр с секундомером. Секундомер необходим во время химических опытов…

— С секундомером? Тогда пожалуйте сюда. Реставрированные, но прекрасный ход… Точность!

С этими словами продавец выдвинул новый ящик, и в нем оказалось то, что они так долго и упорно искали… Великолепные часы с секундомером они купили за восемьсот рублей. На улице было темно, когда школьницы вышли из магазина. Зажженные фонари напомнили Светлане, что Игорь с Алешей уже пришли, и у нее тревожно забилось сердце.

— Вы сейчас куда? — спросила она подруг.

— Надо же идти к граверу.

— Вы уж без меня, пожалуйста. Меня ждут дома.

Торопливо попрощавшись, она побежала к остановке трамвая. Возвращалась Светлана с таким чувством, словно куда-то опаздывала, и всю дорогу в голове ее вертелся мотив и слова песни…

Я окно распахну,
Чтобы встретить скорей
Молодую весну
Звонкой песней своей.

Эту песню пела на вечере Крылова, и Светлана запомнила ее.

Вот, наконец, последний перегон. Она вышла из трамвая и быстро зашагала к дому.

И окно распахну…

«Если он принял Лиду за меня и отдал ей письмо, то ведь он не знает, что Лида передала его мне. Ведь я могла не получить письма, — думала Светлана. — Значит, я могу ждать и делать вид, что ничего не знаю. Пускай сам скажет… А если он спросит?»

Желание девушки раздвоилось. С одной стороны, хотелось, чтобы Алеша знал, что письмо у нее, что все эти дни она думала о нем, а с другой — она совершенно не представляла, как себя вести, о чем говорить с ним.

У дома остановилась. Освещенные занавески на окнах не позволяли видеть, что делаемся в комнате.

«Будь что будет!» — решила Светлана и постучала в окно.

Дверь открыл Петя.

— Наконец-то явилась… — недовольно пробубнил он.

— Игорек пришел?

— Пришел.