Сен-Мар, или Заговор во времена Людовика XIII

Пышный поезд кардинала остановился перед лагерем; все полки выстроились под ружьем в безупречном порядке, и под звуки пушечных залпов и музыку, последовательно гремевшую возле каждого полка, носилки проследовали вдоль длинного строя кавалерии и пехоты, растянувшихся от крайней палатки до палатки министра, которая была раскинута поодаль от королевской ставки и обтянута пурпурной тканью, благодаря чему ее можно было различить издалека. Каждого командира кардинал удостоил приветственным жестом или словом; добравшись наконец до своей палатки, он отослал свиту и заперся в ожидании часа, когда можно будет предстать перед монархом. Все его приближенные сразу же отправились в ставку короля и, не входя внутрь, стали ждать в длинных, крытых полосатым тиком галереях, которые вели в палатку короля. Здесь придворные встречались друг с другом, прогуливались группами, раскланивались и обменивались рукопожатиями или надменно оглядывали друг друга — в зависимости от тех или иных корыстных соображений и смотря по тому, при ком они состояли. Иные подолгу перешептывались и знаками выражали удивление, радость и неудовольствие, из чего можно было заключить, что произошло нечто чрезвычайное. В одном из уголков главной галереи возник, среди прочих, следующий странный диалог:

— Позвольте узнать, господин аббат, почему вы смотрите на меня так пристально?

— А как же, господин де Лоне? Мне очень любопытно, что вы теперь будете делать? С тех пор как вы побывали в Турени, все отступаются от вашего кардинала-герцога; что же вы медлите, поговорите скорее с людьми, близкими к брату короля или к королеве; кардинал де Лавалет вас опередил уже минут на десять; он только что пожимал руки Рошпо и приближенным покойного графа Суассонского, которого я буду оплакивать всю жизнь.

— Прекрасно, -господин де Гонди, я вас понял; вы бросаете мне вызов, весьма польщен этим.

— Да, ваше сиятельство,— продолжал молодой аббат, степенно отвешивая поклон, по обычаю того времени,— я искал случая бросить вам вызов от имени господина д'Атики, моего друга, с которым в Париже у вас произошла размолвка.

— К вашим услугам, господин аббат; пойду за секундантами, а вы пригласите своих.

— Драться будем верхом, на шпагах и пистолетах, не так ли?— добавил Гонди с таким видом, словно речь шла о загородной прогулке, и пощелкал пальцем по рукаву, чтобы смахнуть какую-то пылинку.

— Как вам будет угодно,— ответил тот.

И они на время расстались, обменявшись глубокими, безупречно вежливыми поклонами.

Мимо них беспрестанно двигалась блестящая толпа молодых дворян. Соперники присоединялись к ним, ища своих друзей. В то утро двор сверкал всем великолепием тогдашних нарядов: вышитые золотом и серебром короткие бархатные и атласные плащи всевозможных цветов, кресты св. Михаила и св. Духа, брыжи, шляпы со множеством перьев, золотые шнурки, длинные шпаги — все блестело, все сияло, а еще ярче сверкали взоры этой воинственной молодежи с ее остроумными шутками и задорным, искристым смехом. Среди толпы медленно шествовали важные, родовитые вельможи в окружении многочисленной свиты.

Маленький, очень близорукий аббат де Гонди прогуливался среди придворных, хмурясь, прищуриваясь, чтобы лучше видеть, и покручивая ус, ибо в то время усы носили и духовные лица. Он каждому заглядывал в лицо, разыскивая приятелей, и наконец остановился перед очень высоким юношей, с ног до головы одетым в черное, причем даже стальная его шпага была покрыта чернью. Он беседовал с гвардейским капитаном, но аббат де Гонди отозвал его в сторону.

— Господин де Ту, — сказал он,— через час вы будете нужны мне как секундант в поединке верхом, на шпагах И пистолетах, и если вы согласны оказать мне эту честь…

— Вы отлично знаете, сударь, что я к вашим услугам всегда. Где мы встретимся?

— Перед испанским бастионом, прошу вас.

— Простите, я продолжу очень интересный для меня разговор. Я буду на месте вовремя.

И де Ту снова подошел к капитану. Все сказанное им аббату он произнес голосом очень мягким, полным спокойствия, и даже как-то рассеянно.

Маленький аббат пожал ему руку с чувством удовлетворения и отправился в дальнейшие поиски.

Зато с другими молодыми дворянами, к которым он обращался, ему было не так легко сговориться, ибо они знали его лучше, чем господин де Ту; едва завидев его, они старались уклониться от встречи или же потешались над ним вместе с ним самим и никак не соглашались услужить ему.

— Вы все еще в поисках, аббат; бьюсь об заклад, что вы себе подыскиваете секунданта,— сказал герцог де Бофор.

— А я держу пари,— добавил господин де Ларошфуко,— что дело касается кого-нибудь из приближенных кардинала-герцога.

— Вы оба правы, господа; но с каких это пор вы посмеиваетесь над делами чести?

— Упаси меня бог,— возразил господин де Бофор,— люди военные, как мы, всегда чтят хороший удар шпаги, а вот что касается покроя сутан, то уж в этом я ничего не смыслю.

— Полноте, сударь; как вам известно, сутана ничуть не связывает мне рук, и я готов доказать это любому желающему. К тому же я ничуть ею не дорожу.