Сен-Жермен

– Вы с Карлом, – нарушил тишину Сен-Жермен, – завтра вечером, как раз на исходе восьмого часа, когда базельские ворота закрываются до утра, отправитесь на юг. Я же дневным почтовым дилижансом поеду на север. Сначала в Штутгарт, затем во Франкфурт, где мы с вами встретимся. Внимательно слушайте. За пределами Базеля верный человек сменит Карла на месте кучера и довезет вас до Женевы. В город вы должны въехать перед самой темнотой. Держите себя так, словно в кабине есть ещё кто-то. Снимите номер в гостинице, которую я вам укажу. На двоих. Там вам придется срезать ваши приметные кудри, затем отправьтесь по адресу, который я вам укажу. Передадите записку, вам выделят доброго коня, и вы немедля поскачете во Франкфурт, но по другой дороге. Внимательно присматривайтесь к людям, которые встретятся вам в пути. На почтовых станциях не мелькайте. Во Франкфурте я буду ждать вас в трактире "Золотой петух", что неподалеку от Еврейской улицы. Ждать буду три дня. Запомните, три дня! И, пожалуйста, смените "боливар" на что-нибудь попроще. В этой шляпе у вас такой приметный и романтический вид. Просто бывалый путешественник. Новый Гумбольдт.[166]

Уиздом вздохнул.

– Вы все-таки решили расстаться со мной, ваша светлость?

– Нет, Джонатан, но разумная предосторожность никогда не бывает лишней. Я устал, мне хочется без помех добраться до своего поместья. Кстати, посланцу господина барона вы обмолвитесь, что расположено оно в предгорьях Альп, на границе с Италией, и путь наш лежит через Женеву на юг.

Тут граф нервно заходил по балкону, потом остановился перед Джонатаном.

– К сожалению, он не поверит вам на слово. Нам надо подкинуть им что-нибудь более весомое.

– Что, если одну из готовых глав, посвященных Семилетней войне с письмом графа д'Аффри, которого нет в коллекции барона? Поверьте, ваша светлость, это наименее интересная часть ваших воспоминаний. Тем более, что она переписана моей рукой. Ее никак нельзя считать подлинным документом.

– Это слишком хорошая идея, Джонатан. Понимаете, это очень вкусная приманка, особенно для коллекционера такого пошиба, каким является барон. Мне бы хотелось что-нибудь попроще. Я надеюсь, что, потеряв мой след, он успокоится. Мне бы не хотелось устраивать состязание честолюбий и старческих безумствований.

– Все равно, граф, нам этого не избежать. Барон Ф. свихнулся на здравомыслии. Он всю жизнь кого-то преследовал, он не угомонится.

– Возможно, вы правы… Если вам действительно удастся загнать его в Женеву, а потом незаметно покинуть город, то он почти наверняка потеряет наш след. Хорошо, действуйте, Джонатан!

Глава 9

В полдень по базельским часам,[167] неподалеку от университета, Джонатан нос к носу столкнулся с уже знакомым ему по Страсбургу посланцем графа. Одет тот был неприметно, мелкий лавочник да и только.

Он сам остановил Джонатана. Передал привет от барона, выжидательно посмотрел на англичанина.

– Мсье, – заявил Джонатан, – у меня есть чем порадовать господина Ф. граф в пути успел надиктовать несколько глав. Куда мы направляемся, мне неизвестно. Его светлость держит в секрете конечный пункт. Из его разговоров я понял, что, по-видимому, его поместье лежит где-то на юге Франции, в предгорьях Альп. Я мог бы передать кое-что из уже написанного, однако, не надеясь на ответную благодарность, вряд ли могу позволить себе расстаться с такими захватывающими страницами. Одно могу сказать наверняка, мы выезжаем послезавтра…

Посланец кивнул, потом поинтересовался:

– В каком направлении?

– Мне представляется, в Женеву…

– Отлично, – кивнул посланец барона, потом добавил. – Напрасно вы беспокоитесь насчет благодарности. Ваши расходы будут возмещены сразу.

– Вот и прекрасно. Значит, до вечера.

Джонатану Уиздому удалось покинуть Базель за несколько минут до закрытия ворот. В этом городе до сих пор действовали суровые законы средневековья. В одной миле от Базеля их дожидался мужчина, одеждой в точности напоминающий Карла. Джонатан попрощался с немым камердинером, не к месту подумал – неужели ему никогда не придется узнать, когда и за что ему отрезали язык? – и двинулся в дальнейший путь с таким же молчаливым кучером, каким был камердинер графа.