Сен-Жермен на Урале

На мой взгляд, огромную роль в становлении русского масонства сыграл полузагадочный и незаслуженно отодвинутый в тень розенкрейцер Иоганн Георг Шварц, или Иван Егорович, как его ласково звали в России. Он «дал России такие формы масонства, которые близки тому, родиной чего является сама же Россия», а также «одухотворял» и «руководил вообще судьбами масонства в России»! Так сказано в истории русского масонства. Этот самый «немчик из Трансильвании», как назвал его историк В.О. Ключевский, сделал для России столько всего за пять лет, сколько не сделало всё русское масонство до и после него. Конечно, И.Г. Шварца нужно рассматривать только в тандеме с В.И. Новиковым. По словам Ключевского, Новиков, «один раз поговорив с ним, на всю жизнь и до самой смерти сделался неразлучным» со Шварцем.

Рис. 5. И.Г. Шварц

Если можно так выразиться, то Новиков — это «руки и ноги» русского масонства, а Шварц — «разум и сердце», причём его лучшего течения — розенкрейцеров. Они были тактичны и терпеливы по отношению к своим братьям-масонам, наблюдая их склонность к обрядности и ритуальности. И хотя сами не поддерживали и обходили эту сторону умозрительного масонства, но другим не мешали, понимая, что его главные цели — соблюдение высоких морально-нравственных принципов в жизни, жертвенность во имя народа, аскетизм в быту и жажда познания — соблюдались всеми членами. Сами же Шварц и Новиков были теми, кого принято называть «делателями», их деятельность можно охарактеризовать как «благородное деяние». Исследователи масонского движения в России совершенно справедливо отметили: «Шварц и Новиков явились теми, кто своими руками и умами выпестовали русскую интеллигенцию для будущего XIX века».

В.О. Ключевский с восхищением писал об И.Г. Шварце: «Восторженный и самый отверженный педагог до тончайшей фибры своего существа, неугомонный энтузиаст просвещения, вечно горевший, как неугасимый очаг, и успевший сжечь себя дотла в 33 года». Нам остаётся гадать, как ему удалось в столь молодом возрасте совершить в России настоящую духовно-культурную революцию? К 33 годам обычно человек только созревает к духовному прозрению и к осуществлению своих духовных устремлений, да и то надо заметить, много ли таких? Шварц же пришёл в Россию в 28 лет и, как отмечали знавшие его близко, уже просвещённым масоном. Ему не требовалось ни долгое вхождение, ни привыкание, ни долгие поиски, он, не будучи «родным сыном России», как будто знал о духовных муках и поисках русской души и действовал в соответствии с этим знанием. Когда Шварц неожиданно ушёл из жизни, то его братья-масоны почувствовали себя словно осиротевшими, будто потеряли не только своего лучшего друга и брата, а духовного отца. Находясь в полном душевном смятении, они так и не смогли найти ему замены, просто потому, что ему не было равных.

Русское масонство раскололось. Екатерина II окончательно расправилась с масонами в том смысле, что они уже никогда так вольно и свободно в России себя не чувствовали. Однако деятельность русского масонства и особенно русского розенкрейцерства бесследно для истории нашей не прошла. Русские масоны-розенкрейцеры открывали больницы и аптеки, шли на помощь голодающей России, просвещали, издаваемые ими книги распространялись по всем губерниям нашей необъятной родины. Важно то, что перевод ими мистических книг повлиял на ход русской мысли и обогатил русский язык неведомыми для неё ранее понятиями. Короткий, но яркий «золотой век» русского масонства пришёл к закату с падением с его небосклона звезды первой величины, каким был зачинатель-розенкрейцер И.Г. Шварц. Это случилось 17 февраля 1784 года, в год философской смерти его земляка — Сен-Жермена — Великого Розенкрейцера, отмеченной 27 февраля 1784 года. И. Купер-Оукли пишет о связи Сен-Жермена с мировым масонством: «Нет никаких сомнений в том, что граф Сен-Жермен, помимо всего прочего, был так же розенкрейцером. Масонская и мистическая литература прошлого столетия изобилуют всевозможными доказательствами его тесных контактов с выдающимися розенкрейцерами Австрии и Венгрии»!