Сен-Жермен на Урале

Осталось рассмотреть из заявления Сен-Жермена один вопрос: о возрождении какого масонского ордена шла речь? Как сказал М.Холл, «масонство является ярчайшим и блистательным сыном таинственного и скрытного Отца. И проследить это родство трудно, потому что оно скрыто покровом мистическим и сверхъестественным»[33]. Конечно же, Сен-Жермен имел в виду не то масонство, о котором сегодня принято говорить. Он, как Великий Посвящённый, стоящий на страже Света и Истины, мог иметь в виду только истинное масонство, которое изначально было поставлено как «служба спасения» Homo Sapiens от окончательного вымирания. Неправда и то, что Сен-Жермену приписывается членство в какой бы то ни было масонской организации. Зачем ему быть членом того, что он сам инициировал в жизнь как член Великого Братства и по решению Братства, после того как в I веке до н. э. окончательно были погублены варварами Великие Мистерии? Чтобы сохранить Священное Знание от надругательства и попирания, Посвящённые вынуждены были покидать страны, где раньше процветали Мистерии. Они становились скитальцами, уходили в пустыни, горы, леса, пещеры, унося с собой древние книги, свитки, рукописи, хранящие Священную Науку. Во всяком случае, так сказано в «Тайной Доктрине» — книге, данной нам Великими Учителями через Е.П. Блаватскую.

Поскольку духовное просвещение — процесс непрерывный и всегда есть те, кто жаждут познания, именно для них и были созданы масонские организации, призванные хотя бы умозрительно приобщить к постижению истинных знаний. Сен-Жермен же стоял на страже развития масонского движения. Ведь как только появились первые масонские ордена, так сразу нашлись и те, кто дискредитировал их светлые начинания. И масонство вынуждено было отступать, но это не означает, что оно вовсе исчезло. «Незримый, Несокрушимый, Восточный Посвящённый Розенкрейц (а значит Сен-Жермен. — Р. С.) жив», — успокаивает Блаватская и говорит, что «настала пора преобразовать масонство и восстановить вехи, заимствованные у ранних общин».

Русское масонство занимало особое место в мире и имело свой неповторимый духовный колорит, окрашенный «позолотой русского духа», как точно подметил уральский писатель П.А. Северный, характеризуя душу нашего народа. В. И. Новиков в своей книге «Масонство и русская культура»[34] приводит слова Н.А. Бердяева из его книги «Русская идея»: «Масонство было у нас в XVIII веке единственным духовно-общественным движением, значение его было огромно…»; «Лучшие русские люди были масонами…»; «Масонство было первой свободной самоорганизацией общества в России, только оно и не было навязано сверху властью». Е.П. Блаватская ещё во введении к «Тайной Доктрине» сообщила: «Кроме того, существует хорошо известный и весьма любопытный факт, подтверждённый автору одним почтенным лицом, годами состоявшим в одном из русских посольств. А именно, что в Императорских библиотеках в Санкт-Петербурге имеется несколько документов как доказательство, что даже в позднейшие дни, когда масонство и тайные общества процветали беспрепятственно в России, именно в конце последнего и в начале настоящего столетия (XVIII–XIX вв. — Ред.), не один русский мистик проходил в Тибет через Уральские горы (!) в поисках знания и Посвящения в неизвестных святилищах Центральной Азии. И не один возвращался позднее с таким обширным запасом сведений, подобных которым он нигде в Европе не мог получить».

Сегодня известно, благодаря книге «Высокий Путь»[35], что одним из тех, кто побывал в Индии, был граф С.И. Воронцов, который долгое время был послом России в Англии. Он прибыл туда, сопровождаемый Сен-Жерменом, которому помог «отбыть из Франции». «Он был одним из тех русских, которые обратились к Учению Жизни…»; «Можно себе представить, как он мог подойти к Нам…»; «Часть его писем находилась в Публичной библиотеке, но некоторые были извлечены масонами. Во всяком случае, Воронцов был одним из немногих, кто знал о Гималайском Братстве и распространял сведения о Махатмах…»; «Среди частного архива наместника Кавказа Воронцова-Дашкова имелись письма об Учителях Индии…»; «Так имя Махатмы было давно близко России. Мы помним того, кто помогал идее Братства и подвергался за нас опасности, когда, пользуясь сходством с Сен-Жерменом, принял его вид и навлёк на себя преследование, которое назначалось Сен-Жермену».