Сэндира. Потерянная песчинка

– Прости. – не прекращая нервно сминать пальцы, в итоге под ироничным девичьим взглядом магистр и вовсе убрал их под стол. – Мне тяжело осознавать, что всё это время ты оставалась одна из-за меня. Я не успел завершить настойки медальона и именно поэтому найти тебя не могли не только мятежники, но и мы, твоя семья.

– А у меня большая семья? – с замиранием сердца ожидая ответа, по бегающему взгляду мужчины поняла, что… – Нет?

– Они погибли. Оба. – прошептав, Тарисшай не выдержал напряжения и спрятал лицо в ладонях. – Мой сын погиб, сдерживая атаку мятежников, в то время, когда твоя мать прятала тебя в монастыре, уйдя стихийным порталом в первый попавшийся мир. Они убили и её, замучив до смерти, когда она вернулась обратно…

– А где в это время был ты? – стиснув кулачки так, что побелели костяшки пальцев, сама девушка с трудом сдерживала рычание. В первый раз в жизни она желала уничтожить… Всех! Всех виновных!!!

– Мы все узнали об этом лишь вечером. – отняв ладони и явив девушке глаза, полные непролитых слез, мужчина прошептал: – Это был праздник… праздник, на который все собираются во дворце Правителя и… прости…

Судорожно всхлипнув и в итоге всё же разрыдавшись, мужчина не стеснялся своих слёз. В первый раз за последние пятьдесят шесть лет он рыдал по своим погибшим детям…

– Дедушка… – быстро сморгнув, чтобы не расплакаться самой, резко встала и поторопилась вынуть из пространственной складки всё необходимое для успокоения оказавшегося таким чувствительным дедушки. – Вот, выпей.

– Спа… си… ой!

– Да, это спирт. Огурчик?

– Хо! – выпучив глаза и пытаясь выдохнуть пожар, моментально вспыхнувший внутри, мужчина замахал руками, и Сэнди тут же вручила ему огурец. Удобно иметь пространственную складку со свернутым временным континуумом. – Уф-ф-ф… спасибо.

– И что было дальше? Их нашли?

– Не всех. – снова отведя взгляд, мужчина тяжело вздохнул. – И именно поэтому, пока ты необучена, тебе нельзя домой, в наш родной мир.

– Ми… мир???

– Да, этот мир не наш, мы здесь гости. Путешественники. Наши предки пытались, долгие годы пытались наладить отношения с людьми и не только людьми этого мира, но в итоге всё же вернулись домой. Здесь нет условий для рождения наших детей. Да и немаловажным моментом является то, что зачастую наши девушки влюблялись в местных, тем самым прерывая род и оставляя уже наших мужчин без жен. – неловко улыбнувшись, магистр развел руками. – Из пяти тысяч песчаников, ушедших в этот мир две тысячи лет назад, вернулись лишь пятьсот.

– О… – недоверчиво округлив глаза, девушка уточнила. – Это из-за чего?

– Из-за снижения рождаемости и ухода женщин.

– Ого! – недоверчиво покачав головой, девушка задумалась и в итоге с сомнением протянула: – А с чего бы женщинам менять своих мужчин на мужчин иных рас? Вы что их, не ценили?

– Ну… как тебе сказать… – неожиданно сильно смутившись, Тарисшай даже немного покраснел. – Неловко тебе говорить, но ты и сама узнаешь… мы слишком женственны по местным меркам. В отличие от людей мы, духи, намного больше приближены к искусству и созиданию, мы эмоциональны и очень… в общем, очень.

Вот так поворот!

Не представляя, что и сказать, Сэндира лишь с нервным смешком покачала головой. Знала она таких… некоторые люди этого мира, посвятившее себя искусству, также были весьма эмоциональны. А также неуравновешенны, самолюбивы, эгоистичны и с трудом переносящие критику. А некоторые и вовсе не переносящие. А ещё они были… эм… немного того.

– Дедушка… – не зная, как уточнить, девушка неожиданно покраснела сама. – Знаю, вопрос бестактен, но мужчины нашего народа случайно не геи?

– Не чаще, чем иные расы. – также нервно хмыкнув, магистр глубоко вздохнул, пытаясь привести себя в более или менее уравновешенное состояние. – Нет, мы любим наших женщин, но… видимо недостаточно. Я уже давно путешествую по этому миру, практически с тех самых пор, что мы тебя потеряли, и знаешь, я не стыжусь признаться – наши женщины в чем-то правы. Мужчины, настоящие мужчины должны заботиться о своих женщинах, холить их и лелеять, постоянно помнить, что они хрупкие и нежные существа, нуждающиеся в заботе, ласке и опеке…

– Не все.

– Не все, согласен. Но в душе об этом мечтает каждая, верно? Встретить того, кто будет сильнее. Кто будет любить так, что ты забудешь обо всех, кроме него.

– А вы так не умеете?

– Нет, мы так не умеем. – грустно улыбнувшись, Тарисшай развел руками. – Мы эгоисты. Мы вольные дети песков. Мы беспечны и ветрены… и в этом наше проклятье. Не для всех, нет. Те женщины, кто не знали выбора, вполне счастливы, но вот те, у кого он был… те больше не возвращались никогда.

Странным взглядом завершив свой грустный монолог, магистр перевел взгляд вниз, на свои бумаги.

– Что ж, думаю, я не удивлю тебя, если скажу, что и я не горю желанием вернуться?

– Не удивишь.