Сэндитон

Присутствие Тома Масгрейва оживило не только общение за картами, но и весь вечер. Без него компания объединяла бы одних лишь близких родственников, не представляя особого интереса и не отличаясь ни остроумием, ни любезностью. А участие в партии гостя оживило общение и обеспечило безупречность манер. Мистер Масгрейв играл действительно замечательно, а в некоторых ситуациях поистине блестяще. Держался он живо, с большим воодушевлением, а говорил свободно и увлекательно. Не обладая остротой мысли и ярким красноречием, умел весьма кстати повторить удачное замечание отсутствующего приятеля и радовал собеседников редкой способностью вовремя, к месту произнести банальность или пространно порассуждать ни о чем, что особенно ценится за карточным столом. В этот вечер его обычный репертуар обогатился шутками и забавными историями из Осборн-касл. Мистер Масгрейв то цитировал впечатляющее высказывание одной леди, то описывал досадную оплошность другой, а однажды даже порадовал компанию демонстрацией пикантной манеры лорда Осборна повышать ставки на обе свои карты.

Во время этого увлекательного зрелища часы пробили девять. Вскоре Нэнни принесла мистеру Уотсону обычную вечернюю кашу, а гость получил возможность пожелать хозяину дома приятного аппетита за ужином и заявить, что сам отправляется домой, чтобы пообедать. Вознице было приказано подать экипаж к двери. Никакие уговоры задержаться еще хотя бы ненадолго не подействовали. Мистер Масгрейв ясно понимал, что не далее чем через десять минут придется разделить семейный ужин, что невозможно для человека, твердо решившего назвать следующий прием пищи обедом. Увидев, что джентльмен всерьез вознамерился уехать, Маргарет принялась подмигивать и кивать старшей сестре, подсказывая пригласить его на завтрашний обед. Не в силах устоять против намеков, которые вполне соответствовали ее гостеприимному, общительному нраву, Элизабет обратилась к гостю:

— Если завтра за обедом сможете составить Роберту компанию, все мы будем счастливы.

— С огромным удовольствием разделю участь мистера Уотсона, — любезно ответил Том Масгрейв, однако, на миг задумавшись, добавил: — Вот только не знаю, успею ли. Дело в том, что я должен отправиться на охоту с лордом Осборном, так что вряд ли имею право твердо обещать. Если не появлюсь, не вспоминайте обо мне.

С этими словами джентльмен удалился, весьма довольный тем, что сумел оставить общество в тумане неведения.

Радуясь обстоятельствам, которые предпочитала рассматривать в свою пользу, Маргарет добровольно выбрала Эмму поверенной сердечной тайны. Следующим утром, когда сестры ненадолго остались вдвоем, она до такой степени разоткровенничалась, что заявила прямо:

— Тот молодой человек, который был у нас вчера вечером и сегодня приедет снова, интересует меня больше, чем ты, должно быть, догадываешься…

Однако, притворившись, что не находит в признании ничего особенного, Эмма ограничилась невнятным ответом, вскочила и, спасаясь от оскорбительной для чувства приличия откровенности, убежала. Поскольку Маргарет не допускала ни малейших сомнений относительно участия мистера Масгрейва в грядущем семейном обеде, с раннего утра в доме развернулись грандиозные, не сравнимые даже со вчерашними хлопотами приготовления. Решительно взяв бразды правления в собственные руки, в первой половине дня Маргарет не выходила из кухни: лично наблюдала за работой, неустанно руководила процессом и безжалостно отчитывала нерадивую (по ее мнению) кухарку.