Сэндитон

Ей повезло: Мария взошла на английский трон, хотя Мария Шотландская и леди Джейн Грей превосходили ее и красотой, и душевными качествами, и правомочностью притязаний на престол. И я не могу даже пожалеть англичан за ужасы ее правления. Сами виноваты: зачем они ей позволили стать королевой после смерти брата? Двойное безумие: ведь можно было предвидеть, что она умрет бездетной и на трон сядет этот позор всего человечества, эта чума для Англии, Елизавета. В ее царствование многие и многие пали жертвой протестантской религии — я думаю, не меньше дюжины человек. Она вышла замуж за короля Филиппа Испанского, который позднее, во время царствования ее сестры, прославился тем, что строил Армады. Мария умерла, не оставив потомства, и вот ужасный миг настал: на трон взошла разрушительница мира и спокойствия, обманувшая оказанное ей доверие, убийца двоюродной племянницы.

Елизавета

Особенное несчастье этой королевы заключалось в том, что у нее были плохие министры. Какой бы злодейкой ни была сама Елизавета, все же она не совершила бы столько преступлений, если бы ей не потворствовали эти разнузданные мерзавцы. Я знаю, многие утверждают — и многие им верят, — что лорд Берли, сэр Френсис Уолсингем и прочие лица, занимавшие важные государственные должности, были достойными, опытными и умными министрами. Ах как должны быть слепы эти авторы и их читатели к истинному уму и достоинству, презираемым и обесчещенным! Разве остались бы они при своем мнении, если бы задумались о том, что эти хваленые министры опозорили свою страну и само звание мужчины, когда позволили, да еще и помогали своей королеве девятнадцать лет держать в заточении женщину, которая вправе была ожидать от нее защиты и помощи — если не в силу родства и собственных достоинств, то хотя бы как королева, доверившаяся другой королеве. И наконец, эти же министры позволили Елизавете привести эту чудесную женщину к безвременной, безвинной и постыдной смерти. Разве можно восхвалять лорда Берли и сэра Френсиса Уолсингема, если вспомнить хоть на единый миг это вечное, несмываемое пятно на их репутации? О! Сколько, должно быть, выстрадала прелестная принцесса, чьими единственными друзьями остались: в то время — герцог Норфолк, а в наши дни — мистер Уитекер, миссис Лефрой, миссис Найт и я. Покинутая собственным сыном, заключенная под стражу своей родственницей, оболганная и осуждаемая всеми — какие муки испытала эта благородная душа, узнав, что Елизавета отдала приказ о ее казни! А как стойко она выносила все невзгоды, с какой твердостью духа осталась верна своей религии и встретила жестокую судьбу, выказав величие души, какое дает одно только сознание собственной невиновности. Можете ли вы, читатели, представить себе, чтобы некие рьяные протестанты, очерствелые сердцем, порочили ее за ту самую стойкость в вере, которая делает ей честь? Но это лишь доказывает узость души и предубежденность в суждениях у всех, кто чернит ее память. Марию, королеву шотландцев, казнили в парадном зале замка Фотерингей (священное место!) в среду, 8 февраля 1586 года, к вечному укору Елизавете, ее министрам и всей Англии вообще. Прежде чем завершить рассказ об этой злосчастной королеве, возможно, не будет лишним заметить, что ее обвиняли еще и в разных преступлениях во время правления в Шотландии, в которых, серьезно уверяю читателей, она была неповинна. Во всю свою жизнь она была виновна только в неосторожных поступках, причиной которым — молодость, воспитание и открытость души. Разрешив, таким образом, все сомнения, какие могли еще оставаться у читателя, и опровергнув всех прочих историков, перейду к остальным событиям царствования Елизаветы. Примерно в то время жил сэр Френсис Дрейк — истинное украшение своей страны и своей профессии, первый мореплаватель Англии, совершивший кругосветное путешествие. Но хоть он и великий человек, и прославляют его справедливо, я предвижу, что в нашем веке или в следующем появится равный ему — тот, кто уже сейчас, будучи очень молод, обещает оправдать самые пылкие надежды родных и друзей, к которым я могу причислить и ту приятную леди, кому посвящена эта «История», и свою собственную, не менее приятную особу.

Насколько Дрейк был выдающимся моряком, настолько же выделялся в совсем иной сфере, в профессии графа, Роберт Деверо, граф Эссекс. Этот несчастный молодой человек по характеру немного напоминал столь же несчастного Фредерика Деламера. Можно провести параллель еще дальше и сравнить Елизавету, мучительницу Эссекса, с Эммелиной, мучившей Деламера. Злоключения этого благородного и блестящего графа можно перечислять бесконечно. Довольно будет сказать, что ему отрубили голову 25 февраля — и это после того, как он был назначен лордом-наместником Ирландии, хватался за шпагу и оказывал много других услуг своей стране. Елизавета ненадолго пережила потерю и умерла в таком жалком состоянии, что я бы ее пожалела, не будь это оскорблением для памяти Марии.

Яков I