Сэндитон

— По-моему, нет.

— Разве он не сидел в тюрьме Королевской скамьи?

— Я его там не видела.

Она так на меня посмотрела! Ушла в большом гневе, а я и радовалась собственной дерзости, и боялась, не сочтут ли меня слишком нахальной. После того леди Гревилл не замечала меня весь вечер, да и будь я в фаворе, вышло бы то же самое, потому что у ее светлости завязалась беседа со знатными гостями, а со мной она разговаривает только тогда, когда больше не с кем. За ужином мисс Гревилл села с матерью, а Элен предпочла остаться со мной и с Бернардами. Бал был очень приятный, а поскольку весь обратный путь леди Гревилл проспала, я доехала домой спокойно и с удобством.

Назавтра, когда мы сидели за обедом, у дверей остановился экипаж леди Гревилл. Она обычно старается заехать к нам именно в это время дня. Ее светлость передала через слугу, что не собирается выходить из кареты: пусть мисс Мария сама сюда подойдет, и притом поторапливается, потому что леди Гревилл желает с нею поговорить.

— Какое бесцеремонное требование, мама! — сказала я.

— Ступай, Мария, — ответила матушка.

Делать нечего, я пошла и вынуждена была стоять на резком холодном ветру, лишь бы угодить ее светлости.

— Смотрите-ка, мисс Мария, вы нынче совсем не такая нарядная, как были вчера… Но я приехала не для того, чтобы рассматривать ваше платье, а чтобы сказать вам, что вы можете послезавтра у нас отобедать. Смотрите, не вздумайте прийти завтра, мы завтра ждем к обеду лорда и леди Клермонт и сэра Томаса Стэнли с семейством… Не слишком рядитесь, потому что я не стану высылать за вами карету. Если будет дождь, можете взять с собой зонтик.

Я едва не рассмеялась ей в лицо, слушая, как она милостиво разрешает мне укрыться от дождя.

— И прошу вас явиться вовремя, я ждать не стану! — продолжала она. — Не терплю, когда кушанья передержаны. Только раньше времени приходить не стоит. Как поживает ваша матушка? Она сейчас обедает, не так ли?

— Да, мадам, когда ваша светлость подъехали, мы как раз сели обедать.

— Боюсь, что ты замерзла, Мария, — сказала Элен.

— Да, сегодня ужасный восточный ветер, — промолвила ее матушка. — Право слово, окно в карете нельзя надолго открыть! Ну, вы-то, мисс Мария, привыкли, что вас ветром обдувает. Оттого у вас и цвет лица такой грубый — слишком яркий румянец. Вы, барышни, кому нечасто приходится ездить в карете, бродите по окрестностям во всякую погоду. Ветер юбки задирает, а вам и горя мало! Я бы своим девочкам не позволила стоять в такую погоду под открытым небом. Но некоторым людям холод и приличия нипочем… Так не забудьте, мы вас ждем к пяти часам в четверг! Скажите своей служанке, пусть придет за вами вечером. Луны послезавтра не будет, так что прогулка до дому вам предстоит ужасная… Передавайте наилучшие пожелания вашей матушке! Как бы ваш обед не остыл… Трогайте!

И она уехала, оставив меня вне себя от злости, как это всегда с нею бывает.

Мария Уильямс

Письмо 4

Несколько бесцеремонная молодая леди — подруге

Вчера мы обедали у мистера Ивлина и там познакомились с весьма приятной девушкой, его родственницей. Мне она очень понравилась — вдобавок к очаровательному личику у нее в голосе и манерах есть нечто особенно интересное, до того даже, что мне захотелось узнать историю ее жизни: откуда она, кто ее родители, какие испытания пришлось ей пережить? Мы знаем только, что она в родстве с миссис Ивлин, а ее фамилия — Гренвилл. В тот вечер мне представился случай расспросить ее. Все сели играть в карты, кроме миссис Ивлин, доктора Дрейтона, мисс Гренвилл и нас с матушкой. Матушка и миссис Ивлин беседовали, доктор заснул, и нам с мисс Гренвилл поневоле пришлось развлекать друг друга. Мне того и было нужно. Решившись предпринять все возможное, чтобы не оставаться в неведении, я начала так:

— Давно вы в Эссексе, мадам?

— Я приехала во вторник.

— А раньше жили в Дербишире?

— Нет, мадам! — отвечала она, удивляясь моему вопросу. — В Суффолке.

Дорогая Мэри, ты скажешь, что с моей стороны это было чересчур смело, но ты же знаешь — когда у меня есть цель, нахальства мне не занимать.

— Вам нравится здесь, мисс Гренвилл? Не хуже, чем там, откуда вы приехали?

— Намного лучше, мадам, если говорить о красоте пейзажа.

Она вздохнула. Узнать бы почему!

Я сказала:

— Как ни прекрасен лик природы, он не возместит потери друзей, дорогих нашему сердцу.

Она покачала головой, словно признавая истину моих слов. Мое любопытство было так сильно, что я готова была удовлетворить его любой ценой.

— Значит, вы жалеете, что покинули Суффолк, мисс Гренвилл?

— В самом деле, жалею.

— Должно быть, вы там родились?

— Да, мадам, и провела много счастливых лет…

— Это большое утешение! — сказала я. — Надеюсь, мадам, среди них не было ни одного несчастного года.

— Совершенное счастье недоступно смертным, и никто не вправе ожидать, что будет счастлив постоянно. Конечно, и горести тоже выпали мне на долю…

— Какие же, мадам? — спросила я, горя нетерпением узнать все.

— Надеюсь, ни в одной из них я не была повинна!