Сенсоры, или Шагом марш, товарищи миллионеры!

В этом казино бесплатный вход и нет никакого фейс-контроля, никто не устанавливает дресс-код для посетителей. Приходи – кто хочешь и в чём хочешь, хоть в шортах и резиновых сланцах. Главное – играй, делай ставки, оставляй свои денежки. И пока у тебя есть «капуста», ты – желанный и долгожданный гость за любым игровым столом. А если деньги кончились, не обессудьте – уступите место тем, у кого они ещё есть. Прогуляйтесь, полюбуйтесь венецианскими красотами, послушайте музыку, посмотрите шоу барабанщиков или акробатов. И обязательно возвращайтесь, как только в кармане появятся «лавандосы»!

А вот металлоискатели при входе в казино установлены. И с оружием в него не пройдешь: попросят оставить на входе. Говорят, это сделано для того, чтобы исключить возможность проигравшимся пустить себе пулю в лоб прямо в игровом зале. Такое уже случалось.

– Здесь ходит одна легенда о некоем русском олигархе Николае из Владивостока, – продолжил я экскурсию. – Дескать, с первой же ставки сорвал он в рулетку сразу 100 тысяч долларов, причём американских. И тут же подарил их случайной даме, сидевшей рядом с ним у рулеточного стола. А взамен попросил один лишь поцелуй.

– Вот повезло какой-то дуре! – завистливо, с придыханием произнесла Лара, задрав глаза в потолок.

Народу в «Венеции» всегда уйма, некоторые приходят просто поглазеть, но удержаться от игры чрезвычайно трудно, поэтому свои денежки, хоть понемногу, оставляют там почти все.

– Слушай, Артурчик, откуда столько народу? Такое впечатление, что весь Китай одновременно ушёл в отпуск и приехал сюда!

– Самым развитым производством в Китае на сегодняшний день является производство китайцев, – глубоко заметил учёный Боба.

– Знай, любознательная моя Марина, у китайцев вообще нет даже понятия такого – «отпуск»! У большинства китайцев он просто отсутствует! Миллиард местных работяг круглый год делают нам китайские пуховики и кроссовки «Абибас» без всяких отпусков – и отдыхают только три недели в году! Одну неделю – в октябре – в честь основания Китайской Народной Республики, и пару недель – сейчас, в феврале, в честь китайского Нового года! Поэтому они так радуются, как будто из «чёрной тюрьмы» вышли!

– Что за «чёрная тюрьма»?

– Спроси у Чана, что такое «офис 610» – узнаешь! – мне было лень объяснять местные реалии.

– Чан, скажи, что такое «офис 610»? – громко, с улыбкой, действительно поинтересовалась эта любопытная женщина. Чан относительно хорошо говорил по-нашему, и понял её хорошо. По его гневному взгляду Маринка поняла, что спросила что-то нехорошее. И только пол спас девушку от презрительного молчания. Побледнев, Чан, с трудом сдерживая себя, повернулся ко мне.

– Нельзя твоя женщина смеяться. У вас тоже КГБ был… У меня два брата погиб «черной тюрьма», а отец у учителя Ли Хунчжи служить охрана. Он, чтобы запускать «колесо дхармы», вонзил себя нож живот и крутить. Не смеяться вы больше так, хорошо?

– Прости, Чан, я не знал, – я откровенно растерялся, мне стало очень стыдно, что, частенько бывая в Гонконге и Макао, изучая культуру, язык, и не догадывался, как борьба КПК[82] с Фалуньгун[83] глубоко пронзила всё китайское общество.

Дело в том, что информация об этой внутренней войне, как оказалось, вообще не афишировалась официальным Китаем. Это было строжайшее табу. Как я узнал позже, в Китае ежегодно и, в большинстве случаев тайно, казнили втрое больше людей, чем в других странах. Многих смертников сбивают на дорогах специальными автомобилями, которые называют «машинами смерти». Китайцы считают этот способ (а также казнь с помощью смертельной инъекции) – одним из самых гуманных, так как смерть в этом случае наступает почти мгновенно.

Мы зашли в шикарный ресторан с мишленовской звездой. Ресторан мы обнаружили на восьмом этаже казино. Очень правильный фэншуйный ресторан 8-го поколения. Он так и назывался – «Восемь» (напоминаю, восемь – счастливое число у китайцев)

Все в нём оформлено, чтобы поддержать восьмёрку, стихию металла и удачу вообще. Даже большие люстры над столами сделаны из увеличенных копий китайских монет. Стены разрисованы так, как будто они стеклянные и за ними плавают огромные красные карпы.

Все заказали себе, то, что увидели в больших аквариумах (они стояли в зале ресторана) – кто рыбку, кто лобстера.

Я, по старой советской привычке, заказал себе устриц с белым вином. Кухня была замечательной, только порции маленькие. Все, как полагается, схомячили свои пАйки на огромных тарелках. Причём, большой Боба съел три тарелки, а задохлик Ритис – шесть! При этом, он, поглядывая на наших подружек, нагло приговаривал:

– Девчонки! Помните, что пингвины – это ласточки, которые ели после шести!

Шести еще не было, поэтому девчонки и Ритис, по совету Чана, заказали еще и китайский десерт – какие – то пироженки, похожие на какашки, и чай с лимоном.

– Как же хочется порой положить лимон не в чай, а в швейцарский банк, – блеснул остроумием Редиска.

– Может, по коньячку? – неожиданно предложила Маринка.