Сентиментальный душегуб

Дмитрий Дмитриевич был профессионалом, резких движений он не делал. Скосив глаза вправо и влево, он убедился, что врагов двое, взяли они его профессионально и вырваться ему, по крайней мере сейчас, не удастся. Он попробовал другой ход:

– В чем дело, молодые люди? Это что, грабеж? Я сотрудник девятого отделения связи. Вынимаю письма. Что вам нужно?

Он говорил достаточно громко, надеясь привлечь внимание прохожих, но не переходя на крик, чтобы те, психанув, не пристрелили его. Но ребята попались с крепкими нервами. Один сказал ему вполголоса:

– Еще пикнешь, пристрелю. Медленно, без лишних движений, иди к своей машине.

Они взяли у киллера ключи, открыли машину и осмотрели. Затем один из них сел за руль, второй вместе с Дмитрием Дмитриевичем – на заднее сиденье. Револьвер он постоянно держал в руке, прижав его стволом к боку своего соседа. Прежде чем завести автомобиль, водитель вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер. Дождавшись ответа, он сказал:

– Учитель, мы взяли исполнителя. Да, я уверен, что это киллер – реакции, поведение. На заказчика он нас выведет. Везем его в Центр – у нас кто угодно заговорит. Сюй Де останется следить за второй точкой.

Машина выехала на Литейный мост, двигаясь в направлении центра города. Дмитрий Дмитриевич искоса наблюдал за своим соседом, выжидая, когда у того притупится внимание или что-нибудь его отвлечет. Киллер понимал, что, если он не сможет сбежать по дороге, другого случая у него уже не будет и он умрет под пытками – ему приходилось много слышать страшного о китайской группировке, в чьи руки он попал.

Примерно на середине моста машина, за которой они ехали, неожиданно резко затормозила. Дистанция между машинами была небольшая, и водитель, чертыхнувшись, ударил по тормозам и одновременно резко крутанул руль. Автомобиль занесло, китайца с револьвером бросило лицом на спинку сиденья, и киллер, воспользовавшись замешательством, ударил его в висок и тут же вырвал из его руки пистолет. Направив пистолет в затылок водителю, он распахнул свободной рукой дверцу и выкинул своего соседа из машины. Тело покатилось по асфальту, и через секунду, страшно взвизгнув тормозами, на него налетел ехавший позади «Мерседес».

Водитель почти уже справился с управлением, но, увидев, что произошло у него за спиной, резко крутанул руль, чтобы лишить киллера равновесия.

– Кончай фокусы! – заорал Дмитрий Дмитриевич. – Выровняй машину, сволочь, или застрелю!

– Не застрелишь, – с холодной злостью ответил китаец, – не застрелишь, побоишься разбиться!

Автомобиль выписывал чудовищный зигзаг, сзади, бешено сигналя, скапливались другие машины, хозяин «Мерседеса» выскочил из своей «пятисотки» и, виртуозно ругаясь, наклонился над сбитым китайцем. Дмитрий Дмитриевич, взвесив обстановку, ударил водителя рукояткой револьвера в висок и, сгруппировавшись, выскочил из машины и покатился по дорожному покрытию. Краем глаза он увидел, как «Жигули» с оглушенным водителем врезались в перила моста и, проломив их, по смертельной кривой полетели в Неву.

Погасив скорость, киллер вскочил на ноги. Он с трудом верил своему везению: он жив, и все кости целы. В его возрасте это было просто чудо. Он медленно пошел по мосту в ту сторону, где образовалась пробка и лежал сбитый «Мерседесом» китаец. Ему хотелось убедиться, что его враг погиб и не осталось никого, кто знает киллера в лицо. Поравнявшись с группой людей, столпившихся возле неподвижно лежащего тела, он выглянул из-за спин праздных зевак и увидел, что глаза китайца открыты. Эти глаза искали убийцу, и они нашли его. Два человека встретились взглядами, и в ту же секунду тяжело раненный китаец, собрав последние силы, вскинул руку. Маленький предмет, сверкнув серебряной молнией, просвистел в воздухе и вонзился между глаз Дмитрия Дмитриевича. Старый киллер рухнул на асфальт как подкошенный.

Свидетели происшествия ахнули и подбежали к лежащему на мосту худощавому мужчине. Он был мертв. В его переносицу глубоко вонзилась остро заточенная стальная звезда.

Приглашенные на инсталляцию начали съезжаться к семи. В дверях их встречала Аделаида. Ее было много – и фигуры, и смеха, и темно-серого платья. Напоминала Аделаида африканскую бегемотицу Жу-жу, что выступает сейчас в Санкт-Петербургском цирке. Каждого входящего она одаряла комплиментом в стиле клуба «Хали-Гали».

Владимир Иванович, услышав комплимент, украдкой поморщился, потому что в ночном клубе «Хали-Гали» царили грубые нравы, а он, как было сказано выше, не выносил ненормативной лексики. Но, судя по тому, что Аделаида никогда ничего не делала просто так, ее поведение входило в рамки инсталляции.