Сепия (СИ)

Самый быстрый человек наконец-то резко смог затормозить… в ущерб самому себе.

Пьетро Леншерру двадцать три года, и он уже никогда не сможет ходить.

========== Май. ==========

Он – инвалид; этот диагноз звучит хуже проклятия; человек, который жил скоростью, который мог пробежать весь грёбанный мир за какие-то пару секунд, теперь должен смириться с тем, что ползёт на чёртовой коляске медленнее черепахи. И ведь Леншерр даже не думал, что это навсегда; с того самого рокового момента прошло уже больше года, а ощутить под ногами горячий асфальт или прохладу летней влажной травы он так и не смог. Он – инвалид, калека… Парень до сих пор не мог смириться с этим… ярлыком? Проклятье, но это же не так! Он не инвалид, а просто болен… Это явление временное, Пьетро обязательно сможет встать на ноги! Обязательно сможет ходить! Обязательно!.. Но… Глубоко в душе Леншерр понимал, что всё не так просто, от того и приходилось сжимать кулаки, шумно выдыхать и заглушать боль внутри алкоголем, хотя и было желание попробовать нечто потяжелее, нечто запрещенное, но близкие люди вовремя оказывались рядом и всякий раз говорили, что он – дурак, и должен радоваться тому, что он хотя бы жив, что все те, кому он дорог и кто ему дорог – рядом с ним и никогда его не бросят. Но Пьетро был иного мнения: лучше бы умер, чем вот так всю жизнь зависеть от кого-то. Но наложить на себя руки… Леншерр не мог – слишком слаб и слишком сильно беспокоится о родных. Смерть – не выход унять боль в ногах; смерть – не выход избавиться от инвалидности.

Выхода он просто не видел.

Вся его жизнь с момента аварии пошла наперекосяк: сначала было множество дорогостоящих операций, которые ещё давали надежду на светлое будущее, но… То ли ошибки предыдущих хирургов, то ли это его собственная карма, но с новой и новой больницей врачи лишь разводили руками: они бессильны, и придётся смириться с тем, что некогда ярко горящая спортивная звезда навсегда угасла. Но Леншерр-младший не терял веры; он, даже наперекор родителям и тем оставшимся немногим друзьям, отговаривающим его делать глупости, продолжал ходить по врачам, колесил по миру, отдавал последние деньги за возможность снова ходить, но всякий раз его ждало разочарование. Пьетро потерял многое из-за своего безрассудства – так он стал тем, кем стал: многие друзья, коллеги по работе, собственный агент, который, как думал сам некогда быстрый мутант на Земле, никогда не бросит его, узнав правду, разочаровался не только в нём – человеке, называющий себя его «лучшим другом», - но и в людях вообще: Рик, услышав о трагедии, быстро смотал удочки и свалил в неизвестном направлении, отключив все мобильные телефоны и оказавшись «вне зоны доступа». Это уже потом Пьетро узнал, что Джонс нашёл себе новую «восходящую быструю звезду», на которой можно поднять деньги, и порвал все предыдущие контракты, оформленные на имя Леншерра. Но, как оказалось, ублюдок Джонс всё сделал так, чтобы у его бывшего «коллеги по цеху» вообще ничего не осталось, кроме как пестрящих заголовков на журналах и газетах, где чёрным по белому всегда было написано одно и то же: «Восходящая звезда спорта попала в аварию. Сможет ли он вернуться в строй?».

Пьетро знал ответ, окончательный и бесповоротный: нет, не вернётся. Если только чудо не произойдёт, но оно бывает только в сказках, а в реальности действуют совершенно иные правила.

О Леншерре слишком быстро позабыли, будто самый быстрый мутант на планете – так, феномен на пару минут, не достойный упоминания в будущем; видя его на коляске, те, кто раньше брал у него автографы, приглашал на конференции, на светские приёмы и торжества, теперь обходили стороной, делая вид, будто не замечали. Или старались не замечать, ведь… Инвалиды никому не нужны – отдельная каста, которая старалась хоть как-то показать себя, выделиться, чтобы обычные люди приняли их в своё общество и относились так же, как к остальным, равным себе. Но вместо этого просто делали вид, что таких вот «неполноценных» вовсе не существовало. Пьетро уже смирился с тем, что его звезда на небе угасла; деньги, вырученные с его работы, были потрачены на бессмысленные операции, которые оставили на его теле лишь пару уродливых шрамов. Квартиру в центре Сан-Франциско пришлось продать, как и машину, личные вещи, несколько кубков и медалей… У него ничего не осталось. Даже тех вещей, которые подарили ему фанаты. Всё ушло на лечение его ног – и всё без толку.