Септимий Север. Африканец на Палатине

Матерн решил, что это – подходящее время для незаметного осуществления его злого умысла; ведь он надеялся, приняв вид телохранителя и таким же образом вооружив своих людей, смешав их с толпой копейщиков так, чтобы их считали участниками шествия, внезапно напасть на никем не охраняемого Коммода и убить его. Однако вследствие того, что произошло предательство и некоторые из его людей раньше проникли в город и выдали его замысел (их к тому побудила зависть, так как им предстояло иметь его уже не главарём разбойников, а господином и государем), Матерн до наступления праздника был схвачен и обезглавлен, а его сообщники подверглись заслуженному наказанию. Коммод же, совершив жертвоприношение богине и пообещав благодарственные дары, с ликованием справлял торжество и сопровождал богиню. Народ одновременно с торжеством праздновал спасение государя».¹⁶

Восстание Матерна, происшедшее, скорее всего, в 186 году, представляло, как мы видим, серьёзную угрозу. Оно охватило не только все галльские провинции, но перекинулось и в Испанию. Его зачинателями стали дезертиры из римских легионов, к каковым принадлежал и сам Матерн. Они же и составили костяк вооруженных формирований бунтовщиков. Силы мятежников выросли очень быстро за счёт присоединения к ним не только освобождённых преступников, но и беглых рабов и представителей наиболее обездоленных низов населения провинций. Захват ими ряда крупных городов говорит сам за себя. Распространение мятежа, успехи повстанцев, умелое руководство Матерна, в чём нельзя усомниться, заставили имперскую власть принять самые серьёзные меры. В Галлию были посланы легионы во главе с видным военачальником Гаем Песцением Нигером. С ними должны были взаимодействовать местные силы под командованием наместника Лугдунской Галлии Луция Септимия Севера. Он и был назначен главнокомандующим. Из того, что мы знаем о жизни нашего героя, явствует, что это был его первый самостоятельный боевой опыт. И, надо сказать, успешный. После ряда сражений с мятежниками, носившими порой упорный характер, Север сумел оттеснить Матерна и его войска к Альпам. В предгорьях повстанцы были разгромлены, остатки бежали через перевалы в Италию, где их окончательно уничтожили. Насколько реален красочный рассказ Геродиана о попытке Матерна с помощью уцелевших сподвижников убить самого императора во время празднества, посвящённого матери богов, сказать сложно. Но заслуги Луция Септимия Севера в деле подавления опасного мятежа неоспоримы.

Чем было восстание Матерна? Едва ли справедливо относить его предводителя к прообразу средневековых «благородных разбойников», обиравших богатых и одаривавших бедных, как полагает польский историк Александр Кравчук¹⁷. Не стоит в этом восстании видеть и предтечу грандиозного движения ба-гаудов, охватившего Галлию в эпоху «Великого кризиса» Римской империи (235–284 гг.), как полагали в своё время советские историки.¹⁸ Багауды вели и социальную, и антиримскую освободительную войну, чего в мятеже Матерна, несмотря на его размах, всё же не просматривается.

Надо сказать, что борьба с разбойным миром не была редкостью в римской истории. В тридцатые годы I в. до н. э. в результате гражданской войны, не пощадившей и Италию, преступность там выросла до подлинно устрашающих размеров. По словам Аппиана, «сам Рим и Италия открыто разграблялись»¹⁹. После победы над Секстом Помпеем в 36 г. до н. э. триумвир Октавиан поручил военачальнику Сабину заняться беспощадным искоренением криминала. Тот замечательно добросовестно взялся за дело. Захваченные разбойники и воры безжалостно истреблялись, в городах появились отряды ночной стражи, была усилена милиция (городское ополчение). В течение года таких непрестанных усилий порядок в столице и во всей Италии восстановился. Безопасность была обеспечена²⁰.

Разбойные мятежи происходили и в правление Тиберия (14–37 гг.)? причём, что перекликается с событиями уже 186 года, их также возглавляли дезертиры из вооружённых сил Империи. В 24 году беглый воин-преторианец Тит Куртизий «начал с тайных сборищ в Брундизии и расположенных поблизости городах, а затем в окрыто выставленных воззваниях стал побуждать к борьбе за освобождение диких и буйных сельских рабов, обитавших в отдалённых горах посреди лесных дебрей»²¹. Императору пришлось направить на юг Италии трибуна Спая, который подавил волнение и доставил самого вожака в Рим, где тот и его ближайшие сподвижники понесли заслуженную кару. Тиберий из происшедшего сделал серьёзные выводы. «Более всего он беспокоился о безопасности от разбоев, грабежей и беззаконных волнений. Военные посты он расположил по Италии чаще прежнего».²²